Шрифт:
— И всё же, удивительное это место, — сказал Сергей. — Люблю сюда приходить. Тихо, радиации нет, и никакая хрень тоже не водится. Так сказать, оазис спокойствия.
Сергей был матёрым ходоком, повидал за свою жизнь столько, что опытному писателю хватило бы на несколько романов. Он брался за тяжёлые задания и смаковал их выполнение. Чем сложнее, тем интереснее, ему это доставляло неизгладимое удовольствие, не награда, которая была немаленькой, не заслуженные овации и почёт, ни жажда адреналина, а сам процесс. Однако он всегда оценивал свои возможности
Но всё это, как говорится, дело вчерашнее. А сегодня у него выходной. Ничего интересного пока что не подвалило, и Сергей вновь вернулся в своё любимое местечко. Обычно он не брал к себе в подмастерья, большинство новичков были слишком импульсивны. Но пора было передавать эстафету, научить всем азам того, кто сможет это усвоить должным образом. Сергей долго выбирал кого именно и остановился на молодом, совсем зелёном парнишке, своём тёзке, поразившем острым умом и находчивостью. Он умел слушать и не отвлекаться по глупостям, быстро всё усваивал и анализировал ситуации. Реакция была на высшем уровне, не то что у самого Сергея, но всё же. Но, несмотря на всё это, парень был худощав, и, на первый взгляд, не казался серьёзным противником. И этим фактором он умело пользовался. На неприятности не нарывался, в драки не лез, хотя и мог дать сдачи, в общем, именно такой, каким был сам ходок в молодости.
— Просто Сергей, — сказал тогда он. — Я не собираюсь менять имя на какое-то прозвище. Не хочу быть каким-нибудь Серым — Белым, Зверем — Птицей, их и без меня хватает.
— А Серёг, по-твоему, сколько? — хитро подмигнул парнишка.
— А, действительно, сколько? — с таким же хитрым прищуром переспросил его будущий учитель, и тот понял, что дал маху.
Навязывать свою идею ходок не стал, пускай сам решает, кем ему быть.
— Согласен, — кивнул ученик, и они продолжили молча созерцать голубой закат.
Удивительная парочка, сидели и смотрели, как солнце садится на горизонте. Они оба олицетворяли некий оплот спокойствия в этом диком и жестоком мире, где любая секунда могла оказаться последней. Но они не спешили, просто жили, наслаждаясь тем, что у них было. И беседы их были такие же спокойные и глубокомысленные.
— Интересно, чем же всё это обусловлено? — спросил молодой Сергей. — Почему здесь оазис?
— Не знаю, но особо и не задумываюсь над этим. Меня больше волнуют глупости людей о ядерной войне.
— А что не так? Из-за неё же всё изменилось.
— Из-за неё? — усмехнулся старший. — С чего это?
— Ну, как же? Была же война…
— Была?
— Да, — уже несколько неуверенно ответил младший, не совсем понимая, в какое русло ведёт разговор его собеседник.
— Может, — просто пожал плечами тот. — Только не она погубила человечество.
— А кто же?
— Мы сами.
— Хм. Несколько двусмысленно.
— Понимай как хочешь. Все ответы верны. Я это к тому, что нашли ракеты-то те самые, которые по разговорам и подорвали мир. А за этим и пошли все другие многочисленные катастрофы.
— Имеешь в виду, нашли кратеры от ракет?
— Не-е-ет, — усмехнулся тот. — Именно ракеты. Они до сих пор в ангарах стоят, похороненные под землёй.
— То есть, выходит, что их никто и не запускал?
— Выходит, так. Хотя не стоит слушать все эти слухи. Но к ним надо прислушиваться, ведь нет дыма без огня.
— Но если не запускали ракеты, то не было и взрывов. Что же тогда произошло?
— То-то и оно, — довольно улыбнулся учитель. — Вот такая вот загогулина.
— Интересная штука.
Внезапно где-то раздался шум, а вслед за этим хлопанье крыльев. Младший напрягся.
— Успокойся, — положил ему руку на плечо Сергей. — Здесь обитель спокойствия, даже если кто и забредёт, то не нападёт.
— Уверен?
— Да. Проверено опытом.
Он достал небольшую фляжку, в которой что-то булькало. Младший поступил так же, с недавних пор он копировал все действия старшего. Тому это льстило, хотя порой малость раздражало.
— Ну, будь здоров, — сказал Сергей, и они звякнули металлом фляг.
— Тебе того же, — улыбнулся младший.
Сделали по паре небольших глотков. Каким бы спокойным ни казалось место, а полностью расслабляться нельзя.
А потом Сергей откинулся назад, где предварительно расстелил плащ, и взглянул на ночное зелёное небо. Чёрт возьми, какое же удивительно красивое местечко. Здесь всё не так, как должно было быть, даже небеса.
— Серёга? — послышался тихий голос ученика. — Ты не спишь?
— Пока нет.
— Ничего, если я закурю?
— Валяй, но если тебя кто-нибудь с оптики снимет, то не моя беда.
— Ну, в общем-то, и твоя тоже.
— Не совсем. Смогу найти нового ученика.
На миг повисла тишина. Потом послышалось чирканье спички и глубокий вдох.
— Я вот думаю, — продолжил тот таким же тихим, задумчивым голосом. — А что, если этого всего нет? Что, если всё это нам только кажется?
— В смысле кажется? Всем людям мерещится одно и то же?
— А что, если не всем? Вдруг это мерещится только мне? Может быть, я просто сошёл с ума или же моё тело лежит сейчас в коме, а это просто сон.
— Э-э-э, друг. Дай-ка мне папироску.
Младший протянул учителю полуистлевшую сигарету. Тот затянулся и неуверенно вернул её обратно.
— Странно, — пробормотал он. — Вроде бы нормальная.
— Думаешь, я дурь курю? — усмехнулся младший.
— Всякое бывает, а в этом мире за растения вообще нельзя поручиться, сам знаешь.
— Ну, да. Но дело-то не в этом. Просто иногда хочется проснуться и понять, что всё было только сном.
— Понимаю, понимаю, — вздохнул старший. — У меня тоже иногда что-то подобное проскользнёт. Но не поддавайся искушению, что, погибнув, ты будто проснёшься. Нет, всё наоборот, уснёшь навеки.