Сама невинность
Шрифт:
– А я думал, что ты готовишь племянника на свое место, – заметил Ранульф.
– До этого еще немало времени пройдет, господин, а ведь есть еще и другие, не хуже, вроде Сима, который может меня когда-нибудь заменить. Пэксу необходимо приобрести опыт, который могут дать только обязанности оруженосца. Я обучил его всему, что знаю сам, господин, теперь же ему потребна закалка, а она приходит с годами, – Кто из них Пэкс? – осведомился Ранульф.
– Пэкс, выйди вперед, – велел Фулк, и молодой человек немедленно повиновался.
– Что, дядя?
Среднего роста, коренастый,
– К вашим услугам, хозяин.
– Фулк утверждает, что ты можешь стать неплохим оруженосцем. Хочешь попробовать? Ты должен последовать за мной, когда я буду покидать Эшлин. Согласен?
Широкая улыбка сделала лицо Пэкса почти красивым.
– Да, господин! – радостно воскликнул он.
– У тебя есть месяц, чтобы познакомиться со всеми обязанностями, – предупредил Ранульф. – Потом мы отправимся в Нормандию.
– Я буду готов, – пообещал молодой человек.
– Знаешь ли ты какой-нибудь язык, кроме английского? – поинтересовался Ранульф и был крайне удивлен ответом.
– Да, господин, еще и норманнский. Достаточно, чтобы быть вам полезным, правда, понимаю его гораздо лучше, чем говорю. Дядя научил, – пояснил молодой человек, не дожидаясь расспросов.
Ранульф расплылся в улыбке.
– Прекрасно, Пэкс, пусть все думают, что ты почти ничего не смыслишь в норманнском наречии, – кивнул он. – Прожив немного в Нормандии, ты, разумеется, приобретешь необходимые навыки, но это посторонним знать не обязательно.
– Да, господин.
– Сегодня будешь служить мне за ужином, – велел Ранульф и ушел.
– Будь ему верен, и не придется жаловаться на судьбу, – посоветовал довольный дядюшка. – Он справедливый хозяин.
– А что я должен делать сегодня?
– Встанешь за его стулом и проследишь, чтобы его чаша и кубок нашей госпожи не пустели. В больших хозяйствах эту работу выполняет паж, но у нас поместье маленькое, – пояснил Фулк. – Придется тебе поесть пораньше. Иди на кухню и все объясни повару. Ох, парень, Эшлин становится завидным местечком. Когда-нибудь здесь будет замок. Надеюсь, что доживу до этого.
– Замок? – потрясение переспросил Пэкс. – Но откуда ты знаешь, дядя? Ведь Эшлин – всего-навсего небогатое поместье, каких немало.
– Господина вызвали в Вустер, парень, – начал Фулк. – Он возвращается, заявляет, что нуждается в оруженосце, поскольку через месяц едет в Нормандию. Вряд ли ему нужно туда по делам поместья. Нет, он выполняет поручение знатного лорда, причем очень осмотрительно, без лишнего шума. Если он добьется успеха, значит, будет вознагражден. Будь на его месте я, наверняка попросил бы позволения короля построить замок здесь, в Эшлине, чтобы охранять границу. А теперь помни, Пэкс, я ничего не знаю наверняка. Просто существует определенный порядок определенных вещей. Держи глаза и уши широко открытыми, мальчик, а рот – на замке. Понятно?
– Да, дядя. Я не сплетник.
– Смотри не вздумай хвастаться перед девчонками, за которыми ты вечно гоняешься. Твоя приветливая улыбка и всегда готовое к бою орудие
– Да, дядя, – послушно отозвался Пэкс. Карие глаза весело блеснули, и Фулк рассмеялся.
Этим вечером новый оруженосец впервые прислуживал госпоже и господину. Его большие ладони вспотели от страха, но Ранульф похвалил парня, а Элинор одарила благосклонной улыбкой.
– Пришли ко мне завтра свою мать, – велела она молодому человеку. – Тебе понадобится новая одежда. Я позабочусь о том, чтобы она получила все необходимое.
– Спасибо, госпожа, – поклонился Пэкс.
– Преданно охраняй моего мужа, и я обещаю сделать тебя свободным, – добавила Эльф.
Пэкс встал на колени и поцеловал подол ее юбки.
– Благодарю вас, госпожа.
– Вижу, он неплохой парнишка, – заметила Эльф, лежа с мужем в постели. – Фулк любит его, как сына, поскольку своих детей у него нет. Он хорошо воспитал Пэкса и второго племянника, Сима.
– Я хочу проверить, как он управляется с оружием, – прошептал Ранульф, припадая губами к ее шее. От нее так сладко пахло. Жаль, что им нельзя любить друг друга почти до самого его отъезда в Нормандию. Сестра Уинифред пришла к нему перед тем, как они покинули монастырь, и предупредила, что Элинор необходимо время оправиться после родов.
– Говорят, некоторые мужчины не заботятся о женах, – объяснила старушка, – но если вы хотите видеть свою Элинор здоровой, умерьте свое сладострастие.
Она строго нахмурилась, и Ранульф отчего-то покраснел.
Монахиня лукаво хмыкнула.
– Еще на три недели, – смягчила она приговор. Жена повернулась к нему, поцеловала и прижалась всем телом, расцветшим после родов.
– Мой дорогой господин, – прошептала она.
– Нельзя, – выдохнул он.
– Почему? – возмутилась Эльф, лишенная страстных объятий вот уже несколько месяцев. Сейчас ей не терпелось вновь предаться любовным играм.
– Сестра Уинифред считает, что тебе нужно немного подождать, – твердо заявил Ранульф. – Я не хотел бы подвергать тебя риску, малышка.
– Кровь Христова! – к удивлению мужа, выругалась Эльф. – Но я уже давно не в монастыре! Ранульф лукаво усмехнулся – Неужели ты хочешь меня так же сильно, как я – тебя, малышка? Ожидание хуже любой пытки! – Он погладил ее по голове.
– Но через месяц тебя здесь не будет!
– У нас еще будет целая неделя, чтобы насладиться друг другом.
– А потом ты отправишься в Нормандию, господин. И я останусь одна в холодной постели! – рассердилась Эльф. – Ты и сам не знаешь, сколько будешь отсутствовать!
– Может, предпочитаешь, чтобы мы не .
– Нет! – с бешенством выпалила она – Но я могу спать в другой комнате, пока мы снова не будем вместе, малышка.
– Нет!
Она приникла к его плечу.
– А я-то думал, монахини приучили тебя к воздержанию и смирению, – поддразнил он, приподнимая ее подбородок. – Как прекрасно – быть добродетельной, пока не узнаешь всей прелести порока, верно?
– Ненавижу тебя, – прошептала Эльф, отвесив ему шутливую пощечину.
Ранульф рассмеялся и, поймав ее руку, поцеловал ладонь.