Сама невинность
Шрифт:
– Ты чудовище.
– Как и ты, Айлин, – мягко отозвался он, – только я сильнее. Берегись и не забывай этого.
– Не забуду, – обронила она. Нет, Айлин не забудет. И действительно постарается быть осторожнее. И тщательно продумает план, как украсть выкуп у дето из-под носа.
– Подними юбки, – скомандовал Мэрии. Она, смеясь, подчинилась.
– Ну что ты за коварный бес, господин! Может, мне притвориться твоей невинной пленницей? О, помогите! Помогите! Господь и его святые, спасите меня от этого огромного похотливого орудия! Нет! Нет! Ты меня не получишь!
Он ударил ее, но
– Мерзкая дрянь!
– Признай, ты втайне мечтаешь, чтобы на моем месте была она! Но она никогда не сможет ублажить тебя так, как я, господин мой Мэрии! – прошептала Айлин и, притянув к себе его темную голову, стала неистово целовать.
Эльф, сидевшая в своей каморке, испуганно вздрогнула. Последнее время ей становилось все труднее смотреть на Мэрина Ап-Оуэна во время их нечастых бесед. С той самой минуты, как Эльф догадалась о его чувствах, она изнемогала от неловкости при каждой встрече. Он, разумеется, ни в чем не признался и старался не прикасаться к ней, даже случайно. Но временами она, поднимая голову от работы, замечала его взгляды, полные робкой нежности.
Эльф печально вздохнула. Будь она свободна, все равно не могла бы полюбить Мэрина. Слишком густая мгла окружает его. Слишком она боится своего похитителя.
Боится и жалеет. За эти недели она успела узнать от Гвилла о двух неудачных браках хозяина Гвинфра. Бедняга! Он совсем не умеет любить! Но сама она уже осознала, нет, была почти уверена, что Ранульф любит ее и мир переменился. Она мечтает снова оказаться в объятиях мужа. Все инстинкты подсказывали ей, что радость, которую они делили раньше, теперь будет несравненной, потому что теперь можно не утаивать любви друг к другу.
«Скоро, дорогой, – счастливо подумала она. – Скоро».
«Элинор. Моя малышка». Сердце Ранульфа рвалось к ней, и он мог почти поклясться, что она отвечает на его безмолвный крик.
«Я люблю тебя, дорогая. Обожаю! И когда снова заключу тебя в объятия, никогда больше не отпущу. Господи милостивый, только верни мне ее».
Сим вернулся в Эшлин и доложил хозяину:
– Она здорова, господин, разве что немного бледна. Готов поклясться собственной жизнью, с ней хорошо обращаются. Мэрии Ап-Оуэн выбрал для обмена холм на границе. Но сначала он должен получить золото. Только убедившись, что его не обманули, он привезет леди, – объяснил он.
– Мне это не нравится, – вскинулся Фулк. – Он боится, что его надуют, но можно ли доверять такому негодяю? Что, если он не вернет госпожу?
– Он не уверен, отдадим ли мы золото, – возразил Ранульф. – В подобных переговорах часто бывает, Фулк, что одному приходится довериться первым, потому что иного выхода просто нет. И мы сейчас именно в таком положении. Придется Симу ждать, пока приведут госпожу. А мы в это время будем скрываться в Брайармире. Как только госпожа окажется в безопасности, мы последуем за Мэрином Ап-Оуэном, прикончим его и вернем наше золото. Выкупим у епископа овец и раздобудем новый скот. Но самое главное – леди Элинор.
– Если уж собираетесь разделаться с хозяином Гвинфра, – вмешался Сим, – лучше сразу удавить эту шлюху. Во всем виновата Айлин, и удивительно, как еще она не отравила леди Элинор своей ненавистью. Не будь
Ранульф де Гланвиль задумчиво кивнул:
– Мне невыносимо думать о том, что можно поднять руку на женщину, но ты, кажется, прав, Сим, Вы с Пэксом уладите это дельце, когда доберемся до Гвинфра. Будьте милосердны и не мучайте ее. Пусть умрет быстро. Не терплю ничьих страданий. Я позабочусь о том, чтобы отец Освин потом отпустил вам этот грех.
Золото пересчитали и тщательно уложили в два мягких кожаных кошеля. Сумма оказалась довольно велика. Особенно хорошую цену дали за коров. Ранульф признался себе, что едва не поддался соблазну утаить часть денег. Все равно разбойник об этом не узнает.
Но потом он выбросил из головы крамольные мысли. Он не подвергнет опасности свою драгоценную Элинор за несколько жалких монет! Хватит и того, что они спрятали телят и овец. Не так уж много, но достаточно, чтобы завести новое стадо.
Ранульф не знал, по-прежнему ли за ними наблюдают, поэтому Сим взял кошели и отправился в путь в сопровождении всего двух вооруженных людей. Они останутся в Брайармире ожидать своего господина, пока Сим будет пробираться к холму, чтобы встретить посланца Мэрина Ап-Оуэна. Ранульф со своим отрядом выедет на два часа позже, когда соглядатаи, если таковые есть, наверняка уберутся в Гвинфр доложить о прибытии англичанина.
Погода, как всегда ранней весной, была сырая и пасмурная. Наутро четвертого дня Сим въехал на холм, где уже находился закутанный в плащ всадник. Сим не сумел ясно разглядеть лица незнакомца да и не особенно всматривался. Главное – поскорее передать деньги. Он протянул кошели, и валлиец взвесил их на затянутой в перчатку ладони.
– Хозяин будет доволен, – проворчал он и, пришпорив коня, исчез в густых зарослях. Сим приготовился ждать. Должно пройти не менее четырех-пяти часов. Начался дождь, сначала мелкий, потом быстро перешедший в ливень. Сим проклинал судьбу, поплотнее кутаясь в плащ. Вскоре он принялся чихать, чувствуя, как вода просачивается в сапоги. Ноги окончательно промокли, и, что еще хуже, заледенели. Но ничего не поделаешь, нужно набраться терпения.
Наконец дождь прекратился. Почему же они задерживаются? Может, во всем виновата погода?
Из-за облаков проглянуло солнце, и Сим улыбнулся при виде радуги, протянувшейся между холмами. Хороший знак! Однако Мэрии Ап-Оуэн и госпожа так и не появились. Внизу раздался свист. Это Пэкс!
– Никого? – спросил брат.
– Сам не видишь? Иначе с чего бы я тут торчал? – огрызнулся Сим.
– Но ты отдал золото?
– Несколько часов назад, тому, у кого на плаще была приколота бляха с гербом Гвинфра. Он еще сказал, что хозяин будет доволен. Я думал, что госпожу задержал дождь.