Сама себе хозяйка
Шрифт:
— Нет, Миланку отвлекаешь.
— Думаю, она не против моего присутствия будет.
Я пожала плечами. Большой мальчик, сам разберётся, что ему делать. Хочет посмотреть — так я вовсе и не против. Привычно уже вскарабкалась по лесам, радуясь, что надела штаны. Положила ладонь на одну из шестерней, крикнула вниз:
— Крути!
И снова: найти место, где металл со скрежетом трется, цепляется; сгладить, уменьшить шероховатость, избыток стряхнуть в гвоздь.
— Крути, только медленно!
— Симеон, а ты ведь в университете не учился, — раздался снизу голос Асура. — Милан, слезай.
— Чего это?
— Совет дать хочу.
Я удивилась. Какой совет может дать мне целитель? Тут совсем другая магия! И при чем здесь университет?
— Солнышко мое, ты зачем руками в металл лезешь? — строго спросил Асур. — Ты же ювелир. Где твои инструменты?
— Вот, — я повертела перед его лицом пальцами. — Я всё руками делаю.
Он закатил глаза и покачал головой.
— Точно учиться надо. Ну ладно, я тебе книгу по распределению магических потоков найду. Ты слышала про такую вещь, как волшебная палочка?
— Так это сказки! — возмутилась я. — Деревянная палка с сердцевиной из пера феникса и все такое.
— Какое ещё перо? — удивился Асур. — Металл, исключительно металл! Тот, который служит концентратором силы! Погоди, я покажу!
Он снял с плеча свою неизменную сумку с инструментами и достал две знакомые мне короткие палочки.
— Я думала, это для осмотра, — пробормотала я.
— Да. Так я более точно направляю свою магию. Сила не рассеивается.
— Ну а я пальцами направляю.
— Верно. А в твоём случае, наоборот, нужна большая площадь. А то ты будешь пилочкой для ногтей мельничный жёрнов точить. Глупо и долго.
— А что же мне делать? — растерялась я.
— Я полагаю, к кузнецу идти и мастерить себе обычные инструменты: щипцы там, скребки, шаберы. От отца ведь у тебя ничего не осталось?
Я покачала головой.
— Но ведь тут металл! Разве его серебряным инструментом возьмёшь?
— Зачем серебряным? Глиний и железо тебе подойдут лучше. Ты же пальцами можешь, а инструмент — это те же пальцы, только более ловкие, если приноровиться. Я тоже могу пальцами осмотр провести, но палочками быстрее и точнее выйдет.
— Это вас в университете так научили? — небрежно спросил Симеон, который внимательно слушал целителя.
— Да. Это второй курс.
— Понятно. А я только этой осенью на Север поеду учиться. Сначала отец Даньку послал, он старше. Я при нем остался помогать. А мне потом можно книгу будет, ну, когда Милана прочитает? У нас в библиотеке ничего такого точно нет. Батька не маг, он и не вникал в такие тонкости. Матушка у нас даровитая, но ей учеба ни к чему была.
Я же вспомнила, сколько раз Аглая пыталась мне подсунуть свои инструменты, и устыдилась. Сестрица тоже неучёная, да кто нас учить-то будет, а ведь сама догадалась, что руками не всегда уместно. А я попробовала пару раз шилом да скребком и решила, что пальцы чувствительнее. Оказывается, зря решила.
Нет, вот закончу с зеркалографом — и на учёбу непременно. Вовсе недостаточно металлы чувствовать, нужна и теория!
Что ж, нужно инструменты где-то добывать, выходит! Оказывается, все сложнее, чем я думала.
Асур с Симеоном тихо разговаривали о чем-то на удивление мирно, а я выводила в нужные размеры маленькие шестерни, периодически покрикивая, чтобы крутили механизм. На этот раз не стала упахиваться до потери сознания, как пальцы начали мерзнуть и в животе засосало, спустилась. Целитель уже убежал, видимо, убедившись, что Семка меня не сожрет, княжич Озеров уже подготовил мне сладкого сбитня и пирогов с мясом. Подношение я приняла благосклонно.
— Ладно, — сказал парень, глядя на меня со странным выражением лица. — Признаю, был не прав.
— В чем?
Он вздохнул, опустил глаза и брякнул:
— На самом деле ты мне не нравишься.
— Как, совсем? — поперхнулась я.
— Нет, ну не в том смысле. Как женщина не нравишься. Я б на тебе жениться не хотел.
— А зачем тогда предлагал?
— Отец велел. Сказал, что вот хоть лоб себе разбей об зеркалограф, а Миланку завоюй. Два мага в семье лучше, чем один.
— Э-э-э… — только и сумела промычать я.
— Ты зла на меня не держи. Я слишком молод, чтобы жениться. Я хочу теперь в университет ехать, Синегорский дело говорит, без учебы нынче никуда. Брат выучился, теперь моя очередь. Да и девушек я люблю покрупнее, чтобы обнять можно было, и они в руках не сломались. Так что ничего у нас, Милка, не выйдет с тобой.
Я хмыкнула. Как будто я хотела! Смешной какой, я ведь ему прямо сказала, что другого люблю! А нет, все равно выставил так, словно это я по нему сохла, а он отказывает. Истинный сын своего отца!
— Стоп! — вдруг дошло до меня. — А что же это, Данил Аглае предложение сделал по указу Святогора Велемировича, что ли? Нисколько она ему не люба?
— Мне почем знать? — пожал могучими плечами Семка. — Я с ним о том не разговаривал. Что без батьки не обошлось — это точно, а все остальное — не ко мне.
Мне стало очень обидно за сестру. Это как же так вышло? И ее тоже обманул Озеров? Я обязательно с ней поговорю!
Ну Данька, ну подлец! Никак не ожидала от него такого коварства! А следовало бы ожидать. Яблоки от яблоньки далеко не падают.
— Я на сегодня закончила, — мрачно сообщила, вытирая руки об штаны. — Спешить мне теперь некуда, буду потихоньку.
— И правильно, — одобрил Семка. — Домой тебя отвезти, что ли?
— Зачем? Я не сильно устала. Сама дойду, тут недалече. Голову проветрю заодно.
— Дело твое. Я тогда тоже поеду.
Мы распрощались, и я с тяжелым сердцем пошла домой. Как-то мне было неспокойно.
Аглая красила новенькую деревянную дверь и что-то напевала. Она была такая счастливая, что я невольно заколебалась. Может, и промолчать? Нет. Я бы хотела знать на ее месте.