Самарская область
Шрифт:
учредительным и «взять организацию комиссариатов в свои руки». В результате из определенных
съездом 125 членов губисполкома 2/3 мест выделялось крестьянам и 1/3 – рабочим. От каждого
уезда было избрано по 11 представителей, за исключением Бугульминского, избравшего пока 3
человека, так как советы там лишь начали организовываться.
Выступления максималистов против хлебной монополии обеспечили им поддержку крестьян,
а яркие речи на митингах о необходимости уравнительного
продуктов питания – привлекали пролетариев. Большинство в губисполкоме еще не давало
самарским максималистам власти в комиссариатах, и они начали активно готовиться к ее захвату,
стягивая в Самару свои дружины из окрестных поволжских городов.
Самарские большевики в это время занимались внутренними распрями, ибо не были едины
в оценке текущего момента, определяемого ратификацией IV Чрезвычайным съездом советов
крайне унизительного для страны Брестского мира с Германией. Руководитель Самарского губкома
большевиков А. X. Митрофанов поддержал заключение этого мира, а председатель ревкома,
делегат VII съезда РКП(б) В. В. Куйбышев отстаивал точку зрения левых коммунистов, осуждавших
«похабный мир». Эсеромаксималистское большинство губисполкома призывало к мобилизации
сил трудящихся и объявлению революционной войны мировому капиталу. Одновременно 28 марта
на заседании губисполкома было решено создать чрезвычайную комиссию по борьбе с
контрреволюцией, направить в волости, недовольные советской властью, вооруженные отряды.
Это сужало социальную базу новых претендентов на власть, но они, как и большевики, считали
для себя необязательным считаться с интересами народа. Получив большинство в губисполкоме,
максималисты, анархисты и левые эсеры объявили о роспуске отрядов Красной гвардии и
смещении комиссаров-большевиков.
Большевики сохранили свои позиции лишь в исполкоме Самарского горсовета, который
возглавлял А. А. Масленников; из губернских структур, как и в декабре 1917 г., они были
вытеснены. Казачьи отряды атамана Дутова вновь появились в юго-восточных уездах губернии:
Бузулукском, Николаевском, Новоузенском. 15 апреля 1918 г. горисполком объявил об организации
горвоенкомата, которому поручил управление всеми воинскими частями и вооруженными
отрядами в Самаре и ее окрестностях. В конце апреля был окружен и разгромлен клуб
максималистов, у которых изъяли 3 пулемета, 24 бомбы, 18 винтовок, 13 шашек, 84 штыка и ящик
патронов. В других местах у них отобрали еще 2 пулемета и 70 винтовок. Горсовет также закрыл
все газеты оппозиционных большевикам сил: «Вечерняя заря», «За свободу», «Курьер», «Наши
телеграммы»,
закрыл газету максималистов «Трудовая республика».
Поскольку губисполком вышел из-под влияния большевиков, губернский комитет РКП(б) 12
мая поручил горисполкому создать «Чрезвычайный революционный штаб» во главе с А. А.
Масленниковым, а 14 мая городское собрание коммунистов обязало всех членов партии, могущих
носить оружие, записаться в боевые дружины. Самара была объявлена на военном положении, но
воинские соединения отправлялись на Урало-Оренбургский фронт. Этим воспользовались
притеснявшиеся анархисты и максималисты, которые 17 мая 1918 г. начали в Самаре восстание,
длившееся двое суток. Оно было подавлено 19 мая дружинниками-коммунистами с помощью
железнодорожников, прибывших из Кинеля, интернационалистов с Донского фронта и отряда
гидроавиации, находившегося в городе.
После этого в Самаре была размещена ставка Урало-Оренбургского фронта, комендантом
города назначен большевик М. С. Кадомцев, а губисполком распущен. Несмотря на подавление
анархо-максималистского мятежа в Самаре, ситуацию в губернии большевики плохо
контролировали, ибо их мероприятия в отношении крестьянства не учитывали социально-
экономических интересов последних.
Обстановка в самарской деревне складывалась драматично уже с весны 1918 г. Надежды
крестьян на действенную защиту их экономических интересов советами оказались призрачными.
Благие намерения большевиков постепенно привлекать крестьян к социалистическому
строительству в деревне, быстро уступили место жесткому диктату, в связи с нежеланием
последних всем жертвовать для новой власти с непонятными им намерениями.
Реализация декрета о земле, принятого 26 октября 1917 г., осуществлялась на основе
единого Закона о социализации земли, утвержденного ВЦИКом 19 февраля 1918 г. Этот процесс
был непосредственно связан с установлением советской власти и в разных местах отличался
своеобразием. В Самарской губернии земель сельскохозяйственного назначения, в том числе
пахотных, было в достаточном количестве, но они неравномерно распределялись по уездам и
волостям, так же, как и численность сельского населения, причем эта зависимость была обратно
пропорциональна. Сами земли также были разного качества. В южных уездах губернии, где земли
было больше, а население меньше, часты были засухи и неурожаи.
5 марта 1918 г. в Самаре была созвана губернская сессия земельных отделов советов, где