Самарская область
Шрифт:
против советской власти 8 июня 1918 г. в Самаре. Цели у них были разные, а враг общий –
большевики.
Первый день занятия Самары чехословаками сопровождался погромами и кровавыми
расправами над большевиками и защитниками города, которые устроили белогвардейцы и
обыватели, пострадавшие от экспроприации советской власти. В плен были захвачены А. А.
Масленников и защитники городского клуба коммунистов. Председатель ревтрибунала Ф. И.
Венцек и зав. жилотделом
отправлены в комендатуру под конвоем чешских солдат. По пути на углу Заводской и Троицкой
(современных Венцека и Галактионовской) улиц они были отбиты и растерзаны толпой. У здания
окружного суда избили и затем застрелили рабочего Тимашевского сахарного завода, большевика
А. Алеева. На берегу р. Самарки были убиты не успевшие покинуть позиций красноармейцы. На
улицах, площадях города расстреляли коммунистку М. Вагнер, одного из организаторов
красногвардейских отрядов Шульца. В гостинице «Националь» убили комиссара Елагина; в
железнодорожном госпитале выявили и расстреляли несколько красноармейцев. Расправа над
пленными коммунистами, советскими работниками, красноармейцами грозила перерасти в
кровавую вакханалию обиженных и ущемленных революцией. Комитет и чехословаки попытались
обуздать погромщиков. На другой день приказом № 6 КОМУЧа от 9 июня 1918 г. было объявлено
«о преследовании погромщиков и призывающих к возбуждению национальной вражды... Виновные
в нарушении приказа преследуются... погромщики расстреливаются на месте». Однако, наведение
порядка на улицах города еще не означало прекращения преследования инакомыслящих.
Самарская тюрьма в первые дни была переполнена арестованными защитниками города, к
которым затем добавились выявленные коммунисты, а также выступавшие против наступления на
их социальные права рабочие. Часты были случаи, когда арестованных не доводили до тюрьмы,
объясняя расправу с ними «попыткой к побегу».
Стратегическая обстановка для чехов и КОМУЧа после захвата Самары стала еще более
благоприятной. Создавались перспективы для продвижения их отрядов вверх по Волге. В июне
состоялось совещание командиров чехословацких частей, на котором по настоянию
представителей французского командования Гине, Жанно и Комо обсуждался вопрос об эскалации
боевых действий в Поволжье и в Сибири. Тем самым ставилась цель – лишить советы заволжского
хлеба, планировалось захватить золотой запас Советской Республики и освободить царскую
семью. Успешное взятие Ставрополя, Сызрани, а затем и Симбирска было осуществленно
благодаря умелым тактическим действиям полковника В. Каппеля. В его отряд наряду
офицерами, по каким-либо причинам не сумевшим перебраться на юг, входили также самарские и
сызранские рабочие-добровольцы.
Процесс конституирования власти КОМУЧа осуществлялся преимущественно штыками
мятежных чехословаков. Опубликованием приказа № 1 Комитет заявлял: «Именем Учредительного
собрания большевистская власть в Самаре и Самарской губ. объявляется низложенной. Все
комиссары отрешаются от занимаемых ими должностей. Во всей полноте своих прав
восстанавливаются распущенные советской властью органы местного самоуправления: Гор. Думы
и Земские Управы, коим предполагается немедленно приступить к работе.
Гражданская и военная власти в городе и губернии... переходят к комитету, состоящему из
членов Учредительного собрания, избранных от Самарской губернии и местных самоуправлений.
Все органы, организации и лица обязаны ему подчиняться беспрекословно». «Новые демократы»,
как и свергнутая ими «власть трудящихся», начали также с угроз и вранья. Только трое из пяти
первых комитетчиков были депутатами от Самарской губернии. Двое членов разогнанного
Учредительного собрания являлись специальными эмиссарами ЦК ПСР, направленными в Самару
для работы в подполье против советской власти.
Попытки КОМУЧа восстановить демократические формы управления страной путем издания
соответствующих приказов были обречены. Первые его приказы: «О прекращении расстрелов», «О
преследовании погромщиков», «О сохранении деятельности фабрично-заводских и других
комитетов» призваны были успокоить население города. Однако, вслед за ними последовала
серия восстановительных приказов. 11 июня 1918 г. «Самарской городской управе предлагалось
немедленно приступить к подготовке перевыборов Самарской городской думы». Между тем, речь
шла не о ревкоме или горисполкоме, а об избранной накануне Октябрьского переворота думе, в
которой, правда чуть больше половины мест принадлежали большевикам. Мы видим, что
демократические принципы толковались эсерами и большевиками одинаково, в соответствии с
партийной платформой, а не общечеловеческими ценностями. В сельской местности КОМУЧ
восстанавливал органы земского самоуправления без перевыборов, так как позиции эсеров в них
были прочны.
Отменив «все ограничения и стеснения в свободах, введенные большевистской властью,
восстанавливая свободу слова, печати, собраний», комитетчики подчеркивали свою
приверженность демократии, рассчитывая на поддержку населения. Однако, надежды их были