Шрифт:
САМАЯ ДЛИННАЯ НОЧЬ В ГОДУ
Газета "Вестник Поморья" от 20 декабря 1900 года.
Обращение государя-императора Александра Александровича Радомирова к гражданам Поморья.
"Дорогие мои сограждане! В этот светлый день, когда мы отмечаем очередную годовщину образования нашего славного государства, хочется вспомнить
Вспомнить первого императора Радомирова, который смог объединить наши земли, раздираемые усобицей. Того, под чьей дланью возникла наша страна. На зависть врагам и на радость нам, благодарным потомкам, простирается она широко и вольно - от Северного моря до Южного, от Западного до Восточного.
Вспомнить солдат и офицеров, которые отстаивали и отстаивают нашу независимость. Целительниц, спасающих жизни. Ученых, благодаря которым мы могущественны и непобедимы. Купцов и владельцев заводов, что преумножают наши богатства. Крестьян и рабочих, что своим тяжелым трудом, дают нам возможность развиваться и идти дальше!
Славься, страна, славься, Поморье!"
НЕБОЛЬШОЙ ЮЖНЫЙ ИМПЕРСКИЙ ГОРОДОК ДЖАНХОТ. ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ ДЕКАБРЯ. НОЧЬ С ПЯТНИЦЫ НА СУББОТУ. ОНА.
Стоит у моря замок
Назло семи ветрам
Прекраснейшая Ари
Спит сном глубоким там
Будто розы цветут во дворце ледяном, - пробуждения ждут снегири.
Чтобы встретить тебя красногрудой зарей.
Спи, Ари, спи
Ветер...
Наверное, на всей Земле остался только ветер. Он прилетел внезапным шквалом в наш тихий городок. Властный, сильный, беспощадный и ледяной, он покорил морские волны, заставив их с грохотом обрушиться на берег. Волна свалила старое дерево, растущее на самом краю обрыва, и стон заповедных сосен раздался в горах. А ветер понесся дальше, не обращая внимания на всхлипы и стоны деревьев, не встречая преград на своем пути.
Я никак не могла заснуть. Странно... Ведь когда-то не знала, что такое бессонница. Если была хоть какая-то возможность уронить тело - сознание отключалось мгновенно. До того, как голова коснется подушки. Это было... В другой жизни. С другим человеком. Было - и прошло. А теперь у меня бессонница. Приехали...
Вздохнула, поднялась, хлопнула в ладоши, зажигая светильники в спальне - решила, что буду читать. Наверное, зря я никуда не уехала на эти длинные выходные. Учительницы собрались в небольшое поместье в горах, расположенное всего в нескольких часах пути от нашего приморского городка. Поместье принадлежало родителям одной из них и носило замечательное название: "Анастасиевская поляна". Я любила там бывать, но сегодня отчего-то заупрямилась - осталась дома.
Наверное, у них сейчас ярко горит свет, веранда разукрашена ярко-алыми фонариками, в бокалах белое терпкое вино. И смех... Разговоры до утра. Я любила слушать разговоры коллег. Даже о проблемах, утратах и потерях можно рассказывать так, что остальные - да и ты сама - будешь смеяться. До слез. А потом уже можно будет дышать. Снова.
Жаль, что я им ничего о себе не рассказывала. Мне хотелось, правда. Но я не могла. Когда-нибудь решусь, наверное... Посмеюсь над своей глупостью, наивностью... Над светлой любовью, которая составляла все мое существо, над выгрызающей тоской, поселившейся в сердце...
"Все правильно! Я ведь все сделала правильно... Да?!"
С тех пор, как я сбежала, прошел почти год. Почему же до сих пор так больно? Почему каждую ночь снятся сны - чудесные, яркие, после которых не хочется просыпаться, открывать глаза и возвращаться в реальность, - холодную, серую и бессмысленную. Без него...
"Но я ведь все сделала правильно! Он предал. Он...развлекался. Играл. А я полюбила..."
Полностью поменяв все - город, дом, - я отказалась от части себя тоже...
Больно...
До прошлого года я думала, что знаю о боли все... Я - целительница. Меня учили с пяти лет - как только почувствовала свой дар и прошла посвящение. Дар исцелять дается лишь женщинам.
Все десять лет я была лучшей на потоке. Затем лучшей практиканткой в Императорском военном госпитале. В самой столице! По традиции отличниц направляли работать с военными. Спать по шестнадцать часов в неделю много лет подряд - было нормой моей жизни. Потом я год проработала полноправной целительницей в том же госпитале... Почти год...
А потом жизнь поменялась... Вернее, я поменяла ее. Сама.
Что со мной?! Слезы? Никогда не была размазней - призвание и характер не позволяли.
Девчонки с курса даже прозвище дали - "ледяная язва"... Так они называли меня за глаза. Конечно, многие завидовали. За отличные оценки, за внимание ко мне преподавателей, за то, что выделяли и ставили в пример. Поэтому подруг моего возраста у меня никогда не было. Только учителя и коллеги постарше относились с симпатией - за то, что любила учиться... И лечить... Самозабвенно.
Когда-то.
РЕСТОРАН НА ОКРАИНЕ ДЖАНХОТА. ЭТА ЖЕ НОЧЬ. ОН.
– И скажите, ваше высочество, что мы забыли в этой Небесами забытой дыре? Нет, южное побережье нашей благословенной Империи - это замечательно. Но никак не в декабре!
– черные, чуть раскосые глаза князя Алсапова насмешливо блестели. Они достались вельможе от его предка, который происходил из кочевого южного народа. Во времена первого императора этот род бежал из своих краев и осел в Поморье.
– Как вы понимаете, светлейший князь, этот вопрос надо задать моему любезному дядюшке - это он нас всех сюда вытащил.
И наследник Поморья кивнул в сторону мужчины лет сорока, который меланхолично перебирал струны гитары, усевшись чуть в стороне от веселой и слишком молодой - с его точки зрения - компании.
В отличие от остальных, пивших шумно и весело местное белое вино - весьма недурственное, надо отметить, этот предпочел коньяк - в большом количестве - и хоть какую-то иллюзию одиночества.