Самая долгая ночь
Шрифт:
– Мистер Харбо! – обратилась к нему Джинни. – Что-нибудь нужно? Может, леденец от кашля или «Отца Джона» [15] ? Принести стакан воды?
Харбо поднял руку.
– Нет-нет, все в порядке. Спасибо. Мне нельзя так волноваться. Минни говорит, что в последнее время я сам не свой… черт, – вместо извинений прохрипел он и снова закашлялся.
Дик поднялся из-за стола и направился к заднему выходу. Хлопнула входная дверь.
В мозгу Джинни пищал сигнал тревоги: «Мэйдэй… Мэйдэй…» [16] Скандал на ее званом ужине. Ужас! Как она вообще позволила такому случиться? Это
15
Микстура против кашля, созданная в 1855 году двумя прихожанами преподобного Джона О’Брина из городка Лоуэлл (штат Массачусетс), страдавшего сильным кашлем. После излечения священник много сделал для популяризации лекарства.
16
Международный сигнал бедствия в радиотелефонной (голосовой) связи, аналогичный сигналу «SOS» в радиотелеграфной связи.
– Оставь его в покое, – попросила она. – Он все чаще такое вытворяет. Извините. Не слушайте, что муж тут наговорил. Мне так неловко…
Женщина поднесла руку ко рту и громко всхлипнула.
– Господи, – вполголоса сказала Кэт Энзингер.
– Минни, дорогая! – воскликнула Пэтти. – Все в порядке. Ничего страшного. Просто он поделился своим мнением.
– Леди! Не стоит ничего опасаться, – встрял Митч, за что Джинни была ему на этот раз благодарна. – Могу заверить, что с реактором все в порядке. Я лично во время дневной смены наблюдаю за всем, что там происходит. Я внимательно читаю записи в регистрационном журнале. То, что люди без ума от атомного самолета, еще не значит, что с CR-1 что-то не в порядке.
– Ладно, – промолвила Брауни уже спокойным голосом, хотя в глазах ее читалась тревога.
– Хорошо, – кивнула Джинни. – Сегодня такая восхитительная летняя ночь. Почему бы нам не расслабиться?
Она направилась к бару за очередной бутылкой вина.
– Давайте поговорим о чем-то веселом. Не забыли, что мы в смешанной компании? – хлопая ресницами, обратилась она к Слокуму.
– Прошу прощения, что заставил леди скучать, – сострил Слокум. Во всяком случае, он так думал.
– Я под впечатлением: сколько страсти и боли в словах мистера Харбо, – донесся голос Нэт Кольер с другого конца стола.
До сих пор мать двоих детей хранила молчание, поэтому присутствующие тут же повернулись в ее сторону. Под их пристальными взглядами Нэт покраснела и вся как-то сжалась. Похоже, она не ожидала, что ее могут услышать.
– Ну, он говорил так убедительно, точно выступал перед конгрессом, – заикаясь, выдавила из себя Нэт. – Защищает старый маленький CR-1.
– Старый маленький CR-1, – рассмеялась Пэтти.
Она сверкнула глазами и посмотрела на Джинни. Только вообрази себе! Джинни напряглась. Эта девица позволяет себе называть маленьким реактор, на котором работают их мужья? Даже если старый маленький CR-1 и не предел мечтаний, негоже новенькой отпускать шуточки на этот счет. Что Нэт Кольер вообще может знать? Ее муж – пеон [17] .
17
Пеон – поденщик, батрак в Южной Америке. В данном случае имеется в виду, что от Пола вообще ничего не зависит.
– Конечно, я никогда там не была, – будто бы прочитала ее мысли Нэт. – Мои суждения основаны лишь на том, что рассказывает
Пол на противоположном конце стола вздрогнул. Нэт, сообразив, что, кажется, сболтнула лишнего, опустила глаза.
– Передайте по кругу блюдо с картошкой, – пыталась совладать с собой Джинни. – А еще у нас остался мясной рулет, любезно принесенный Нэт. Никто к нему даже не притронулся.
Женщина высоко подняла блюдо. Одна оливка сползла и теперь торчала сбоку рулета, как дерзкий в своей непристойности сосок.
– Мне еще картофеля, – весело потребовал Фрэнкс.
Джинни слышала, как Дик кашляет за дверью. Она подумала, что, как хозяйка, обязана за ним поухаживать. Может, принести ему стакан воды? Разговор вернулся в обычное русло, и ее званому ужину ничего, кажется, уже не угрожает. Джинни выскользнула из-за стола, на всякий случай улыбаясь, вдруг кто-нибудь обратит на нее внимание. Единственное, что она заметила, – ничего не выражающий взгляд Вебба. Джинни вышла во двор через заднюю дверь.
Дик стоял спиной к дому и, сжимая в руке носовой платок, смотрел на закат, словно на него нахлынула какая-то сентиментальная блажь. «Мужик умирает, – вспомнила она слова Митча. – “Комбасчен инжиниринг” дает ему работу, чтобы он не поднимал шума. Несколько лет назад он делал для них монтажную работу и подхватил болезнь. Со всеми своими счетами он рискует умереть нищим».
– Дик! Могу чем-нибудь помочь? – спросила она.
Мужчина резко обернулся. Джинни отвела взгляд от скомканного носового платка, на котором кровью был выхаркан гротескный узор. Дик отрицательно покачал головой. Его лицо постепенно расслабилось, и он смог выдавить из себя улыбку.
– Замечательная ночь, – произнес он. – Извините за излишнюю эмоциональность.
– Пустое. Забудьте об этом.
– Замечательный вечер. Вы умеете устраивать праздники на высшем уровне.
– Благодарю. – Джинни и впрямь была тронута. – Я очень рада, что вы и Минни смогли прийти.
– Ну а я рад, что Митч находит в себе силы такое устраивать.
Джинни вскинула голову.
– Знаете, вам не следует обижаться, – сказал Дик.
– Обижаться? Конечно, нет…
Женщина почувствовала, как страх в ее душе борется с болезненным любопытством. Что Митч натворил на этот раз? Пожалуйста, только не жена оператора! Пусть это будет местная, которую никто из нас не знает. Она вцепилась в фартук, как в спасательный круг.
– Извините, что вообще поднял эту тему. Думаю, вам бы хотелось обо всем забыть, по крайней мере сейчас, во время приема гостей.
– Ничего, все нормально. – Джинни достала золотой портсигар и, вытащив сигарету, передала собеседнику. – Это «Вирджиния слимс».
Женщина щелкнула зажигалкой.
– Я не привередлив, – улыбнулся он, позволяя Джинни дать ему прикурить.
Дик затянулся и трижды хватанул воздух ртом. Табачный дым явно не доставил ему удовольствия. Наконец он с видимым облегчением выдохнул.
– Знаете, всегда трудно добиться повышения, – продолжил он. – Но через год дело вашего мужа будут пересматривать.
Джинни кивнула. Кровь застучала в висках. Нахлынул страх. Дело не в женщине, все гораздо хуже.
Дик испытующе глядел на нее.
– Да, в следующем году, – пролепетала Джинни. – Муж говорил мне об этом.
– Мне кажется, он добился бы своего, но с реактором не все в порядке. Не хочу утверждать, что это всецело его вина, но о вашем муже сложилось определенное мнение, а должность, которая позволяет беспробудно пьянствовать, его погубит.
Пред мысленным взором Джинни предстала картина, как она кладет белу рученьку себе на грудь и восклицает: «Беспробудно пьянствовать?» Однако ей как-никак уже не двадцать лет – не до театральных спецэффектов. Стараясь унять дрожь в пальцах, она вытащила из портсигара еще одну сигарету.