Самая лучшая жена (Pilgrims)
Шрифт:
– И какой же? – спросил Арти.
Алиса, не обращая на него никакого внимания, продолжала:
– Ну и Джадд завербовался. Моя мама говорит, что армия – самое место для таких тупиц, как мои братья. Если бы Пит не поехал со мной во Флориду, он бы небось тоже в армию угодил.
– А я был во Флориде, – сообщил Арти. – Работал там на рыболовецком корабле. Жил в розовом домике. Прямо у океана.
– Здорово, – кивнула Алиса.
Карл принес ей сэндвич. Она съела половину, а потом сказала:
– У меня зубы мудрости режутся. У вас такое было? – спросила она у Роя.
– Ага, – встрял
– Мне так нравится, – ответила она.
– Девушки должны длинные волосы носить.
– А парни – короткие, – буркнула она и указала на его конский хвост.
– А у тебя язычок с перцем, да?
– Я не знаю, что это значит.
– Умничать ты здорова, вот что это значит, – сказал Арти, и тут у стойки вдруг появился Пит – так быстро, что Рой понял, что парень небось все это время стоял позади них и слушал их разговор.
– Не разговаривай так с моей сестрой, – сказал Пит.
Арти снова расхохотался – и снова коротко, хрипло, с металлическим звуком.
– Надо же, Билли Кид [5] выискался, – процедил он сквозь зубы. – Крутой парень.
– Пошел ты, – сказал Пит. – Я сказал: не разговаривай так с моей сестрой.
5
Билли Кид (наст. имя Уильям Генри Маккарти, 1859–1881) – известный американский гангстер.
Рой услышал, как Алиса прошептала:
– Ой, мамочки…
Она соскользнула с высокого табурета и отошла в сторону. Почему-то догадалась, что сейчас будет. Рой среагировал не так быстро. И когда Пит размахнулся и ударил, Арти качнулся и задел Роя плечом. Пит стоял неподвижно, совершенно беззащитный, а Арти встал, мотнул головой и поправил бейсболку. С точностью опытного драчуна он нанес Питу удар в нос. Парень повалился назад и, падая, стукнулся затылком о барную стойку. Весь вечер в баре было так тихо, а тут вдруг такой жуткий треск. А потом опять стало тихо-тихо.
К удивлению Роя, Алиса сначала бросилась к нему. Перешагнула через лежащего на полу брата и прикоснулась к плечу, задетому Арти.
– Вы в порядке? – спросила она.
Рой кивнул.
– Мне так жаль, – сказала она.
– Нечего было твоему братцу рот раскрывать, – сказал Арти.
– А вам нечего было со мной разговаривать, – проговорила Алиса негромко, даже не глядя на Арти. – Лучше оставьте меня в покое.
Тут Карл сказал – спокойно, без угрозы:
– Тебе стоит сейчас пойти домой, Арт.
Он произнес это таким тоном, каким год назад врач говорил Рою: «Вам следует срочно исключить из рациона соль». Точно таким же тоном, каким жена Роя говорила Эмме: «Тебе стоит утром надеть теплое пальто». Тихий такой, спокойный приказ.
И Арти ушел, словно ему велел уйти его собственный отец. Он, конечно, негромко выругался, но послушался Карла.
А Карл опустился на колени возле Пита и сказал:
– С ним все будет нормально. Просто шишку
– Мне вправду очень жаль, простите, – повторила Алиса и спросила: – Может, его можно куда-то отвезти, как вы думаете?
– Поедем ко мне, – сказал Рой, а когда встал, удивился тому, как сильно у него дрожат коленки. Так сильно, что он вынужден был остановиться, удерживаясь за стойку, и только потом он смог идти. Они втроем подняли Пита, выволкли из бара, протащили по лестнице и почти на руках донесли его до машины.
– Уложите его на заднее сиденье, – посоветовал Рой, а Алиса сказала:
– У него же нос расквашен. Он там все кровью измажет.
– Ничего страшного.
Когда Пита засунули в машину, он вдруг открыл глаза, с трудом сосредоточил взгляд на лице Алисы и промямлил:
– Мне мама велела…
Алиса не дала ему договорить:
– Заткнись, Пит. Очень тебя прошу, закрой рот, ладно?
Рой подумал, что она сейчас расплачется, но она не заплакала.
– Да, Рой… – рассмеялся Карл. – Попал ты под раздачу. Небось не думал, не гадал, что все вот так обернется.
– Я просто не могу сказать, как мне жаль, что все вот так вышло, – снова начала извиняться Алиса, а Рой подвел ее к дверце и усадил на переднее сиденье, а сам сел за руль.
Они поехали. На запад, из Вероны. Солнце только что село – легко, бесцеремонно, без всяких там красот заката. Сумерки сгустились, а все еще было жарко. Алиса снова принялась просить прощения, а Рой сказал ей, что она не виновата.
– Все мои братья идиоты, все до одного. Мама говорит, что только я одна смогла додуматься, как выбраться из дерьма.
– Сколько же у тебя братьев? – спросил Рой. Ему самому этот вопрос показался глупым, учитывая обстоятельства, но она сразу ответила:
– Пятеро. – И добавила: – Стивен, Ленни, Джадд, Пит, Эдди.
– И ты.
– И я. Все в армии, кроме Пита и Эдди. Они еще маленькие. Эдди всего шесть. У моих братьев всегда все наперекосяк.
Потом они молча ехали через подсолнуховые поля. Рой подумал, не сказать ли Алисе о том, что подсолнухи с утра всегда поворачиваются на восток, а к вечеру – на запад. Подумал, может, ей это будет интересно или даже поможет, если она вдруг заблудится в Северной Дакоте. Но девочка, похоже, была не в настроении разговаривать, поэтому он промолчал. Они проехали мимо белого пикапа, стоявшего у обочины, и только потом Алиса наконец заговорила.
– Мой младший братик, Эдди, чуть не умер в прошлом году, – сказала она. – Чуть не умер. Он был в доме у наших соседей, и там начался пожар. Все из дома выбежали, кроме него, а когда в ту комнату, где он остался, вбежал пожарный, Эдди спрятался под кровать. Увидел кислородную маску и решил, что за ним пришло чудовище.
– Да, просто страшно.
– Но все хорошо кончилось. Его нашли, и все такое, и все с ним было в порядке. Но когда мне рассказали, что случилось, я сразу подумала, какой же балбес уже мой младший братик. Да, ему всего шесть, я понимаю, но чтобы спрятаться от пожарного, когда кругом огонь… Но знаете, если бы он умер, я бы не считала, что он тупой. Я бы просто по нему горевала. Это ведь большая разница, наверное, – почти умереть или умереть по-настоящему.