Самая настоящая любовь. Пьесы для больших и малых
Шрифт:
КОЛЯ. То, что мы сейчас наблюдаем, Сергей Сергеевич…
РЫНДИН. Вы не мне, вы всем, это всех касается.
КОЛЯ. Да. То, что мы наблюдаем, называется вегетативное состояние.
Шумахин что-то шепчет на ухо медсестре. Вереева резко поворачивается к ним.
ВЕРЕЕВА. Что вы там шепчетесь? И выйдите вообще! Вы кто?
ШУМАХИН. Я тоже не посторонний… (Показывает папку.)
ВЕРЕЕВА (Коле). Вегетативное – это как?
КОЛЯ. Вегетативное
РЫНДИН. Николай… (Щелкает пальцами, вспоминая отчество.)
КОЛЯ. Иванович.
РЫНДИН. Да. Николай Иванович, у нас не консилиум. Проще, пожалуйста.
КОЛЯ. Хорошо. Короче, если это состояние продолжается больше, чем шесть месяцев, то шансов почти ноль.
РЫНДИН. Я бы не сказал, что ноль. Но немного.
ВЕРЕЕВА. Он умрет?
РЫНДИН. Нет. Он будет жить и даже, возможно, довольно долго.
ШУМАХИН. А как жить, извините, что вмешиваюсь? Я в юридическом смысле. Сами понимаете, авария, он считается виновником, то есть доказано, что виновник, пострадало четыре машины, пятеро человек еле выжили – и девушка вот тоже, четверо автовладельцев подали иск, полгода с лишним мы не можем ничего решить!
РЫНДИН. В юридическом смысле это у вас называется… Что-то вроде недееспособный, да?
ШУМАХИН. Совсем?
РЫНДИН. Совсем.
ШУМАХИН. А мне что делать? Вы главврач, вы тогда бумаги составьте соответствующие, чтобы я…
ВЕРЕЕВ (кричит). Выйди отсюда! Я по всем искам за сына отвечу! Сам!
ШУМАХИН (хочет с достоинством отреагировать на крик). А вы, знаете… (Смотрит на кровать.) Извините. Если вы сами, то…
Он выходит. Все некоторое время стоят молча.
НИНА (плачет). То есть он как мертвый?
РЫНДИН. Нет. Николай Петрович…
КОЛЯ. Иванович.
РЫНДИН. Да. Как академик Неговский определяет это состояние с точки зрения науки, помните?
КОЛЯ. Конечно. Больной является живым существом со всеми вытекающими из этого последствиями, касающимися его прав и обязанностей лечащих его врачей.
РЫНДИН (Верееву). Классическая и исчерпывающая формулировка. Из этого следует, Андрей Борисович, что он имеет право на жизнь, а мы обязаны лечить и наблюдать вашего Антона столько, сколько понадобится. Можем у нас в клинике, хотя это обойдется очень недешево…
ВЕРЕЕВ. Я заплачу.
РЫНДИН. А можно дома – принципиальной разницы нет. Потребуются только патронажные сестры и регулярные консультации.
ВЕРЕЕВА. Дома, дома, конечно, дома. Ведь опасности для жизни нет?
РЫНДИН. Прямой угрозы нет.
ВЕРЕЕВА. И все-таки – он может стать… Как раньше?
Рындин смотрит на Колю, предоставляя ему право ответить.
КОЛЯ. Вряд ли.
РЫНДИН. Ничего фатального нет. Лицо совсем нетронуто, надо же… Красивый парень. (Нине.) А вам феноменально повезло, что вы остались живы.
НИНА. Мне – повезло? Вы понимаете, что говорите! И что вы все тут стоите с похоронными лицами? Через год он будет ходить, бегать и смеяться над вами! И мы поженимся! Я ему всю кровь отдам, всю свою…
Коля, который смотрел на датчики, поднимает руку.
КОЛЯ (тревожно). Пульс не очень хороший.
Быстро подходит Светик. Затемнение.
Небольшая комната с одним окном, на окне – синие шторы.
Коля и медсестра ввозят кровать с Антоном. Коля устанавливает датчики, медсестра присоединяет системы. За ними входят Вереевы и Нина. Нина уже без костыля.
НИНА (осматривается). Тихо как…
ВЕРЕЕВ. Самая тихая комната в доме.
ВЕРЕЕВА. И удобно – первый этаж.
НИНА. Не знаю… Совсем нет пространства. Шторы холодные. В смысле – цвет.
СВЕТИК. Он же все равно не видит.
НИНА. Но чувствует. Он же может чувствовать?
ВЕРЕЕВА. Ты права, Ниночка, шторы нужно потеплей. У меня есть золотисто-коричневые.
НИНА (подходит к окну). И вид на забор. Когда я в больнице лежала, я тоже три месяца не видела ничего из окна. Не могла подойти. Но мне сказали, что за окном пустырь и какие-то заводские трубы. И я чувствовала эти пустырь и трубы.
КОЛЯ. Оставляем здесь или как?
ВЕРЕЕВА. Зачем? Есть на втором этаже комната.
ВЕРЕЕВ. Я рабочих позову с соседнего дома, чтобы помогли внести.
Он выходит. Коля смотрит в окно.
КОЛЯ. Целый город из коттеджей построили. (Вереевой.) Сколько такие дома стоят, интересно? Если не секрет?
ВЕРЕЕВА. Дома? Какие?
КОЛЯ. Такие, как ваш?
Затемнение.
Просторная комната с золотисто-коричневыми шторами на двух окнах. Дверь в коридор и дверь в соседнюю комнату.
Нина сидит в кресле возле Антона, читает вслух.