Самая страшная книга 2015 (сборник)
Шрифт:
Алексей Петрович Стрепетов присмотрелся к своему подозреваемому, и тревожный зуммер в его душе внезапно усилился. Выражение лица Степана резко изменилось, теперь в глазах его буквально светился животный ужас.
– Вот оно как… - задумчиво произнёс участковый. – Боишься, значит, матушку свою… Ну, дела…
Он тяжело поднялся, снова прошёлся по кухне несколько раз, от двери до печки и обратно.
– Ну а братец твой где болезный? Лёшка, тёзка мой? Блаженненький ведь он у вас, юродивый. Шизик, одним словом. Где?
Степан дышал всё тяжелее и глубже. Алексей Петрович видел, как то и дело вздуваются вены на запястьях
– Говорят, он обычно так даже и ничего парень, почти нормальный. А как полнолуние – так на него накатывает. А, Степан? Так оно и есть, да? Сегодня-то ведь у нас как раз полнолуние, верно? Или на Лёшку твоего оно не действует, если самой Луны не видно? Не молчи же, сукин ты сын, не хочешь про девушку, так хоть про братца своего расскажи…
Неожиданно где-то рядом с домом протяжно и тоскливо взвыл цепной пёс. Вздрогнули оба – и Стрепетов, и Степан. Пронзительный вой, прорезав шум дождя, походил на стон, переходящий в хрип.
– Иттитьская сила, - сплюнул Алексей Петрович. Пёс взвыл повторно, ещё более отчаянно и тоскливо. «Неужто покойника чует?» - подумал полицейский.
– Последний раз говорю, хватит Ваньку валять, - вновь обратился он к Степану, но тот только злобно оскалился в ответ. Пёс в конуре взвыл в третий раз, и неожиданно умолк, словно осознал, что уже исполнил свою тайную миссию. Атмосфера в доме стала совсем уж гнетущей, неправдоподобно тревожной. По прежнему пахло дымком, и от этого запаха у Стрепетова уже начинала болеть голова. К тому же что-то непонятное творилось с температурой в доме. Огонь в печи потихоньку затухал, так и не насытив помещения теплом, и участкового реально бил озноб. Степана же прошибала испарина, капельки пота блестели уже не только на лбу, но и на залысине, футболка на спине вся взмокла.
– Ну и ну, - тихо сказал Стрепетов. – Я теперь людей понимать начинаю, которые о вашей семье говорят… всякое. Вот ты, например, мужик уже в летах, тебе ж под сорок где-то, так? А девчонку молодую, соплюху, как-то охмурил. Не обошлось, поди, без зелья матушкиного приворотного, да?
Степан снова задёргался на своём стуле, заизвивался, захрипел. Глазные яблоки закатились, обнажив огромные белки, покрытые красной сеточкой кровяных сосудов. Движения его туловища и впрямь походили на танец змеи, а ноги в армейских ботинках вдруг заколотились мелкой дробью по дощатому полу. Из уголков рта показались хлопья белой пены.
– Э-э, брат, да ты ж совсем болен, - прошептал участковый. – Тебя не в изолятор, тебя в больничку надо.
Он нашарил в кармане кителя мобильник, но сети не было. Изломовская вышка плохо доставала до Подгорска. Сигнал здесь поймать вообще-то было можно, но не в каждом доме. С сигналом дела обстояли как с грибами летом – нужно было знать места. Стрепетов их, само собой, не знал.
«А почему он дома в ботинках?
– ни к селу, ни к городу подумал вдруг Стрепетов. – Ах, ну да, я же его со двора сюда притащил, оглушённого».
Снова ожила рация, извергнув новую порцию хрипов и тресков. Участковый выхватил её, дождался паузы и рявкнул в микрофон:
– На связи!
– Хр-р-р-р-р конца операции переходишь
– Не понял я! В чьё там ещё распоряжение? Какой операции? Приём.
– Тебе позвонят! – лаконично сообщил суровый начальственный голос, после чего рация стихла.
– Вызовите скорую, здесь скорая нужна, срочно. Приём! Приём, мать твою!
Ответа не было.
– Твою мать… - растерянно повторил Стрепетов. – Ну что ж теперь делать-то, а?
К счастью, Степану быстро стало лучше. Припадок, чем бы он ни был вызван, оказался кратковременным, и теперь подозреваемый снова сидел на своём табурете, низко опустив голову и наблюдая исподлобья за Стрепетовым.
– Ладно, мужик, - сказал участковый.
– Что-то ты мне не нравишься совсем. Я тебя сегодня увезу отсюда, сначала в Изломово, а там, быть может, и в район. Начальство пусть с тобой разбирается, не моего ума это дело, видать. Даже и вникать не хочу, что за хрень у вас тут творится. Сейчас вот схожу только, ещё кое с кем потолкую… Приду скоро, а ты пока здесь побудь. Спокойно сиди, не дёргайся, всё равно не развяжешься. Я тебя ещё и запру для верности. Приду скоро, и сразу поедем. Так вот.
Ключ от входной двери, висящий на гвоздике в прихожке, Алексей Петрович заприметил сразу, едва переступив порог Степанова жилища. Прихватив ещё и широкий чёрный плащ-дождевик с вешалки, он вышел на крыльцо, на свежий воздух. Несмотря на холод и дождь, он почувствовал громадное облегчение оттого, что покинул этот негостеприимный, неправильный дом.
Но тревожный зуммер в душе никак не унимался.
Накинув дождевик, участковый шагнул с крыльца. Обогнув дом, он прошёл по расплывшейся от дождя дорожке мимо длиннющего сарая с односкатной крышей, мимо большой высокой стайки[1] с сеновалом, мимо колодезного сруба и дощатого уличного сортира, и только тогда услышал равномерное жужжание бензогенератора. Окна большой избы были ярко освещены, в одном из них за шторами оттенок освещения то и дело менялся. Полутораметровая офсетная спутниковая тарелка на южной стене дома легонько позванивала от ударов водяных капель.
Матушка Степана, Маргарита Васильевна, смотрела в эту ненастную ночь спутниковое телевидение.
Усадьба молодой семьи Звягиных была первой на въезде в Подгорск. Охранял двор умнейший пёс по кличке Пират. За пять лет своего существования он научился отличать своих подгорчан от пришлых людей, проезжающих мимо по изломовской дороге, которая, пока шла по Подгорску, числилась Трактовой улицей. И на своего, подгорского, незваного ночного гостя он реагировал бы совсем не так яростно и остервенело, как на кого-то неизвестного в эту ненастную ночь.
Хозяйка, Лена Звягина, несмотря на позднее время, сидела на кухне, ожидая, когда можно будет вынуть хлеб из печи. Её муж Дмитрий смотрел триллер по телеку. В последние несколько лет жизнь в Подгорске разительно изменилась, и этому не смогло помешать даже отсутствие электричества. Люди обзаводились компьютерами, спутниковыми тарелками, научились пользоваться интернетом. Питание приборам обеспечивали аккумуляторы, которые заряжались солнечными батареями и бензогенераторами.
Пират во дворе залаял внезапно, истово, зло. По характеру лая Лена сразу поняла, что во дворе кто-то чужой.