Самая темная мука

Шоуолтер Джена

– Нет?
– он переместил вес на ладони, нависнув над ней, его прекрасные черты лица потемнели от гнева и решимости.
– Ты надеешься защитить меня? Или их?

– Всех. Хотя не могу понять, почему спасла тебя сейчас.

– Потому что я готов на все ради твоей безопасности. Даже пойти против твоих желаний. Тебе это может, не понравиться, но частично ты это оценишь.

Она это укрепила?

Пока щенки бродили вокруг кровати, в этот раз, ожидая ее сигнала, Катарина успокаивалась всеми возможными способами. Глубоко

дыша, она считала до десяти, представляя себя в счастливом месте: на лугу с полевыми цветами, где ее старые щенки могли играть с новыми.

– Как мы перешли от секса и объятий к этому?

– Очень легко. Занятие любовью, объятия... ты обнажила желания в моем сердце, которое я считал давно мертвым. И однажды ты решишь забрать это у меня? Однажды кто-то может тебя убить или старость сделает это лучше всех? Нет.

Романтика его слов была разрушена резкостью тона.

– Может? Однажды? Ох, нет, идиот. Я заберу желание из твоего сердца сегодня же. Ты такой твердолобый, мои предупреждения не возымели эффект. Нужно действовать.
– Он усвоит урок, а она успокоится.
– Мы проведем некоторое время порознь.

Катарина встала и уткнулась носом в собак, чтобы заверить их, что все будет хорошо, прежде чем одеть футболку и джинсы.

– Пока ты отрицаешь, мое право выбора, ты меня не заслуживаешь.
– Она шагнула к шкафу, схватила пустую сумку и начала набивать ее одеждой.
– Поэтому я ухожу. Куда-нибудь подальше от тебя.

– Нет.- Он выплюнул слово, будто оно было ядом.
– Ты останешься здесь.

– Еще один приказ.
– Катарина цокнула.
– Ты не сможешь остановить меня, не причиняя вреда. Потому что я буду сопротивляться.

Он вскочил, не сводя пылающего взгляда своих медно-красных глаз, и вырвал у Катарины сумку. Затем бросил ее через всю комнату. Баден прижал ее к стене, одновременно чувственно и зло, и накрыл ладонями ее виски, фиксируя ее на месте.

Она не боялась... но, возможно, была немного возбуждена. "Держись!" Долгосрочный результат важнее, чем сиюминутное удовольствие.

К ее удивлению, собаки оставались спокойными. Не ощущали угрозы в этот раз?

– Останься.
– Применяя одну из методик ее тренировок, Баден начал ее гладить.
– Нам так хорошо вместе.

Он гладил ее волосы... руки... ее живот и между грудями... Только когда она напряглась от нетерпения, а воздух, которым Катарина дышала, обжигал осознанием того, чего этот мужчина мог от нее добиться, Баден обвел пальцем ее сосок.

– Если мы расстанемся, я не смогу так к тебе прикасаться, а я отчаянно этого хочу. Останься, - повторил он.
– Пожалуйста.

Его решимость заставила трепетать ее кожу. Проблема? В этот раз он выразил слова в виде просьбы, но они все еще остались требованием.

– Твое заявление слишком несущественно и слишком поздно, воин.

Нежность испарилась с его лица.

– Ты человек. Ты не знаешь, что для тебя хорошо.

–

Ты продолжаешь мне это говорить.
– Катарина его оттолкнула.
– Ну, теперь я уверена, что ты для меня плох. Теперь, отодвинься!

Он подвинулся, но только по своему желанию, ублюдок.

– Чего ты от меня хочешь?
– зарычал он.

– От тебя? Ничего.
– Она гордо наклонилась и подобрала сумку. Затем засунула свое имущество внутрь.
– Я хочу мужчину, который видит во мне себе ровню.

– Этого, - сказала он отрешенным голосом, - я никогда не сделаю. Не смогу. Не тогда, когда в силах сломать тебя.

Вот. Так. Запросто. Надежда на развитие их отношений умерла. Разочарование и печаль поднялись внутри нее и накрыли ее с головой. "Не проси его передумать".

Катарина решила, что уходит не для того, чтобы преподать ему урок или успокоиться. Она уходит, точка. Их история закончилась. Конец. Она думала, что могла доказать свою ценность. Он просто признал, что никогда этого не увидит.

– Мы закончили, - бросила она ему, именно это и подразумевая.

– Мы не закончили.
– Баден потянулся к ней, но его руки упали до соприкосновения.
– Мы никогда не закончим.

"Держись!" Нужно показать силу, которую он в ней не видел.

– Когда начнешь скучать по мне, а ты начнешь, не ищи меня. Отныне это...
– она указала на свое тело, - тебе недоступно.

– Нет. Нет! Я не позволю тебе...

– Катарина все еще говорит.
– Она топнула ногой.
– Я прекратила попытки тренировать тебя. Ты не усвоил мои уроки. Ноль с минусом тебе.

Его ноздри раздулись, когда он оскалился.

– Ты тренировала меня? Как одного из твоих псов?

– Конечно.
– Катарина взбила волосы.
– Ты же зверь, разве нет? Красивый, но смертоносный.

– Да. И сейчас ты увидишь худшее во мне.
– С ревом его глаза вспыхнули красным, и Баден опрокинул комод. Ящики сломались, содержимое вывалилось наружу. Подойдя к кровати, он резко дернул за спинку, пока не оторвал прут. Который запустил в стену.

Что привело к этой истерике? Конечно не ее признание в тренировке его. Это разозлило его, но не могло взбесить.

Тот факт, что она назвала его зверем?

Игнорируя его, словно ее ничего не волнует, она молча закончила собирать вещи, подняв одежду с пола.

"Однажды..."

Сегодня началась новая история, которую сделала она сама. Катарина использует этот печальный опыт, как возможность прийти к новому и лучшему человеку.

Когда взяла все необходимое, то закричала:

– Гален!

Баден прекратил истерику и уставился на нее.

– Он не посмеет забрать тебя.

– Посмеет. Ты отдашь ему такой приказ, или, клянусь, я не стану сопротивляться, просто буду сбегать каждый раз, когда ты повернешься спиной. Я буду провоцировать твою звериную сторону при каждой возможности, и...