Самая желанная
Шрифт:
— Подстригите, пожалуйста.
Надев на Лайзу накидку, Бонни начала работать. И хотя добрая женщина очень старалась поддерживать легкую беседу, рассказывая о своем муже и уже взрослой дочери, переехавшей в Рапид-Сити, она не могла заглушить голоса троицы под фенами.
— А я уже рассказывала, как Вайет спас мою Дейзи, которая влезла на старый дуб? — спросила Мертил Джентри.
— Нет, дорогая, ты ничего не говорила, — ответила Опал Грехэм.
— Прекрасный молодой человек! Помню, как он приходил ко мне в магазин еще малышом и стоял перед прилавком со сладостями, решая, на что бы потратить свои десять центов. И никогда не забывал сказать «спасибо» и «пожалуйста».
— Наш Вайет всегда был очень воспитанным молодым человеком, —
— Да, да, — закивала Опал. — Очень, очень вежливый молодой человек.
— Да! — отрезала Изабель. — Представьте, как будет обидно, если его репутация окажется запятнанной!
— Ты права. Очень, очень обидно.
Бонни Трамбл включила фен, и его шум заглушил все остальные звуки. Через несколько минут Лайза, уже аккуратно подстриженная, вышла из салона. Она не позволила себе заглянуть в витрину, когда проходила мимо. И хотя голову держала высоко поднятой, сердце ее ныло, ноги были ватными, а в душе — сомнения, страх и протест.
История повторялась. Ребенком она не знала ласки, никто о ней не заботился до тех пор, пока судьба не свела ее с людьми, ставшими по-настоящему близкими, — Джилиан, Кори и Айви. Они приняли ее как родную: радовались и волновались вместе с ней, они любили ее. Лайзу внезапно так потянуло назад, что она впервые усомнилась — не зря ли сюда приехала.
Девушка открыла магазин без пяти десять и стала приводить в порядок полки и вешалки, хотя никакой необходимости в этом не было. Ближе к полудню она начала прислушиваться, когда же звякнет дверной колокольчик. В двенадцать часов Лайза с горечью поняла, что Лоэтта уже не придет. Видимо, Опал и Изабель взяли и ее в оборот. Обескураженная и огорченная до глубины души, она закрыла магазин и пошла домой на ленч. Увидев Мэл в витрине ресторана, она помахала ей рукой и поздоровалась с двумя-тремя встретившимися холостяками. Лайза вспомнила слова Вайета о том, что добро всегда побеждает. Может быть. Но тяжесть на сердце осталась.
— Привет, Лайза! — окликнула ее Джилиан около заправочной станции. — Все дела в клинике сегодня я уже закончила. Мне нужно еще кое-куда забежать, но это займет максимум десять минут. Ты собираешься на ленч?
— Конечно. — Лайза заставила себя улыбнуться, но усилие было так очевидно, что Джилиан нахмурилась.
— Честно говоря, я думала, что мы перекусим в ресторане. Угощаю!
Лайза отрицательно покачала головой.
— Если для тебя это не принципиально, то я хотела бы поесть дома.
— Все в порядке? — тихо спросила Джилиан.
— А что, собственно, может быть не в порядке?
— Не знаю. Почему ты не хочешь рассказать мне?
— Да все у меня нормально, правда. Беги, заканчивай свои дела, а поговорим за ленчем.
Войдя в дом, Лайза почувствовала себя такой уставшей, как никогда в жизни. Девушка прошла на кухню и чуть не упала, споткнувшись о корзинку, брошенную утром. Взяв ее, она пошла во двор, чтобы снять белье, но замерла, не сделав и двух шагов: белья не было. На веревке болтались одни прищепки. Все ее новое нижнее белье исчезло. Лайза ничего не понимала. Джилиан не могла этого сделать, она уже уходила, когда Лайза вставала. Кроме того, Джилиан всегда снимала прищепки вместе с вещами. Но если это не она, то кто же? Белье во дворике у Маккензи благополучно развевалось на веревке, и никаких подозрительных прорех в его рядах не наблюдалось. А ее веревка — пуста! Что же происходит? Какое-то время она стояла, тупо глядя перед собой, но потом начала медленно приходить в ярость. Сначала в Джаспер-Галче специально для нее появился автоугонщик, теперь — специалист по краже нижнего белья. Что же она им сделала? Да ничего. Ничего такого она не сделала. Она вела себя абсолютно нормально. Не устроила скандала, когда угнали ее машину. Не поругалась тогда в ресторане с Изабель и Опал, узнав, что они бойкотируют ее магазин. Она даже никак не отреагировала на те гадости, которые они говорили сегодня в парикмахерской. Все! С нее
Глава восьмая
Лайза стремительно мчалась по улице. На углу она столкнулась с Лоэттой, но даже не остановилась, чтобы извиниться, не помахала Мэлоди и не отвечала на приветствия. Только на секунду задержалась около почты, чтобы сорвать объявление, приглашавшее женщин в Джаспер-Галч, и вошла в полицейский участок.
На нее вопросительно уставились три пары глаз. Она решительно прошла через перегородку и остановилась прямо перед Вайетом. Размахивая газетной вырезкой перед его лицом, она разгневанно выкрикнула:
— Ничего удивительного, что вам приходится зазывать сюда женщин! Ни один нормальный человек не согласится жить в Джаспер-Галче.
Братья Карсон резко поднялись. Вайет встал медленно, сердце его отчаянно забилось. В последнее время Лайза бывала разной, но такого выражения лица у нее он еще не видел.
— Лиз, что случилось?
— Все, с меня хватит! Я больше ни минуты не останусь в этом Богом забытом городишке.
У нее дрожал подбородок, и Мак-Калли понял — происходит что-то серьезное. Люк и Клейт обменялись взглядами, молча взяли шляпы и направились к двери. Вайет не смог оценить их деликатность, потому как даже не заметил их ухода — глядя на Лайзу, он лихорадочно пытался сообразить, что ее так расстроило. Услышав, что она хочет уехать, он остолбенел и только тихо спросил еще раз:
— Что случилось?
Он хорошо ее знал и видел, что она отчаянно пытается сдержаться, но даже плечи у нее дрожали.
— Ну, за что, за что эти люди так меня ненавидят?!
— Вопрос не по адресу. Мне так кажется, что в тебе вообще никаких недостатков нет.
Лайза судорожно вздохнула.
— Тогда ты совершенно точно находишься в меньшинстве, Вайет. — Она фыркнула и начала загибать пальцы: — Две недели назад кто-то украл мою машину. На прошлой неделе я узнала, что члены женского благотворительного общества бойкотируют мой магазин. А десять минут назад я обнаружила, что кто-то украл мое нижнее белье. Сразу же после того, как Изабель Прюит, Опал Грехэм и Мертил Джентри милостиво мне объяснили, что репутация такого честного и благородного человека, как ты, будет запятнана из-за общения с такой тварью, как я. И знаешь что, Вайет?
Он почувствовал, что начинает закипать — удавить бы этих старых перечниц за боль в ее глазах.
Лайза продолжала:
— И они правы. Изабель, Опал и Мертил — все они правы! Они, может быть, подлые, низкие, но они правы, особенно в том, что касается тебя. Я только об этом и думала по дороге сюда. Нас тянет друг к другу, но это всего лишь физическое влечение, и ничего серьезного у нас не получится. Мы совершенно разные. Я крала еду, чтобы выжить, а ты…
— Эти лифчики были из кружева или черного шелка?
— …не сделал ни одного неверного шага в своей жизни.
Вайет шагнул ей навстречу. Глаза его сузились, а голос понизился.
— Один сделал.
— Ты?
Кивнув, он подходил все ближе и ближе, не сводя глаз с ее губ. Она пятилась, пока не уперлась спиной в барьер, и только тихо прошептала:
— Я запятнаю твою репутацию.
Вайету очень хотелось рассмеяться — ну кто из современных женщин пользуется такими выражениями? Но вместо этого он начал целовать ее страстно, нежно, требуя ответа. И ответ последовал. Вайет гладил ее волосы, другой рукой прижимая к себе сильнее и сильнее, но все равно этого было мало. Она дрожала, и он чувствовал, как эта дрожь передается ему. Они оба с трудом перевели дыхание. Он нежно поцеловал ее в щеку и в маленькую ямочку чуть ниже уха.