Само совершенство. Том 1
Шрифт:
— Залей в бак бензин, — приказал он, облокотившись на машину и пристально наблюдая за ней. — Заплати, — раздался очередной приказ.
Ну вот, она же еще должна платить! Безграничное возмущение взяло верх над страхом и разочарованием. Гневные слова уже вертелись на языке, но тут Джулия заметила, что Бенедикт протягивает ей две двадцатидолларовые купюры. Ее негодование многократно усиливалось тем, что при этом он едва сдерживает улыбку.
— Кажется, вам это начинает нравиться! — съязвила она, вырывая деньги из его руки.
Глядя на напряженную спину девушки, Зак напомнил себе о том, что было бы гораздо лучше и безопаснее попытаться хотя бы частично преодолеть ее враждебность. А еще лучше, вернуть ей хорошее настроение. Поэтому он слегка улыбнулся
— Ты совершенно права. Мне действительно это начинает нравиться.
— Мерзавец.
Рассвет окрасил серое небо в розовые тона, и Джулии показалось, что Бенедикт, судя по всему, заснул. Он заставлял ее ехать по боковым дорогам, избегая автострад, и поэтому машина с трудом пробиралась по глубокому снегу со скоростью примерно тридцать миль в час. Трижды они застревали в пробках, но тем не менее продолжали медленно продвигаться вперед. Всю ночь по радио передавали сообщения о его побеге, но чем дальше они углублялись на территорию Колорадо, тем меньше внимания уделялось его исчезновению. Наверняка никто не ожидал, что он направится на север. Туда, где не было ни аэропортов, ни важных железнодорожных магистралей, ни автобусов. Недавно они проехали знак, сообщающий, что впереди находится площадка для отдыха, и Джулия молилась, чтобы на ней, так же как и на предыдущей, было хотя бы несколько грузовиков с водителями, отдыхающими в кабинах. На протяжении всей изнурительной ночной поездки она не прекращала продумывать возможные варианты побега и остановилась на одном, который казался ей наиболее вероятным. Как только они подъедут к площадке, она резко нажмет на тормоза и выскочит из машины, крича достаточно громко, чтобы разбудить спящих водителей. Тогда, если все получится так, как ей мечталось, несколько мускулистых шоферов — желательно вооруженных пистолетами и кастетами, проснутся, выпрыгнут из машин и бросятся ей на помощь. Они повалят Захария Бенедикта на землю и разоружат его, а потом позвонят в полицию по одному из своих радиотелефонов.
Джулия понимала, как глупо рассчитывать на то, что все получится именно так, но даже если удастся хотя бы ничтожно малая частичка ее плана, например, если один водитель проснется и поинтересуется причиной ее криков, то, скорее всего, и тогда ей удастся избавиться от Захария Бенедикта. Потому что если она выскочит и начнет кричать, ему не останется ничего иного, как забрать ее машину и уехать. Он ничего не выиграет, если пристрелит ее, а потом будет ходить от одного грузовика к другому и убивать водителей, не говоря уже о том, что первый же выстрел привлечет всеобщее внимание. Любая попытка повторить финальную сцену из его боевика «Перестрелка в Оклахоме» была бы большой глупостью. А Захарий Бенедикт был кем угодно, но только не дураком.
И она решила рискнуть.
Джулия бросила испытующий взгляд на Бенедикта, чтобы убедиться, что он спит. Скрестив руки на груди и вытянув длинные ноги, он сидел, прислонившись головой к боковому окну. Дыхание было ровным и спокойным.
Приободрившись, Джулия слегка отпустила акселератор и наблюдала за тем, как стрелка спидометра постепенно сползает с сорока пяти до сорока двух, а потом и до сорока. Для того, чтобы незаметно для своего пассажира съехать с дороги на площадку для отдыха, необходима скорость, не превышающая тридцати километров в час, иначе любой толчок мог бы разбудить его. Целую минуту Джулия ехала с неизменной скоростью, а потом еще больше ослабила нажим на акселератор, стараясь делать это как можно более плавно. Нога дрожала от напряжения, но теперь скорость не превышала 35 километров в час. Джулии показалось, что в салоне стало тише, и чтобы компенсировать это, она сделала радио немного громче.
До площадки было еще около четырехсот метров, и высокие сосны скрывали ее из виду, но Джулия уже начала постепенно сбрасывать скорость до тридцати и потихонечку поворачивать руль, отклоняясь с автострады. Сворачивая с дороги, она горячо молилась о том, чтобы там оказалось хоть несколько грузовиков, и, выехав на площадку, облегченно вздохнула. Неподалеку от небольшого здания, в котором размещались туалеты, были припаркованы три грузовика, и хотя в такой ранний час никого не было видно, Джулии показалось, что она слышит шум работающих дизелей. Сердце выскакивало из груди, и она с трудом подавила желание выпрыгнуть прямо сейчас. Для того чтобы увеличить свои шансы, ей нужно было сделать это как можно ближе к грузовикам, дабы успеть добежать до ближайшего из них, прежде чем Бенедикт успеет ее догнать.
В пяти метрах от первого грузовика Джулия явственно услышала шум работающего мотора и нажала на тормоз. Все ее внимание было сосредоточено на кабине грузовика, поэтому когда Захарий Бенедикт, проснувшись, резко выпрямился, она испуганно вскрикнула.
— Какого черта… — начал было он, но Джулия не дала ему возможности закончить. Резко остановив машину, она схватилась за дверную ручку и выбросилась из еще двигающейся по инерции машины, сильно ударившись бедром о мерзлую землю. От резкой боли на глаза навернулись слезы, и сквозь их пелену Джулия с ужасом увидела, что заднее колесо «блейзера» проехало в нескольких сантиметрах от ее руки.
— ПОМОГИТЕ! — закричала она, становясь на колени. Ноги скользили по слякоти и слипшемуся снегу, мешая ей встать. — ПОМОГИТЕ!
Ей уже удалось подняться на ноги и устремиться к ближайшему грузовику, когда Захарий Бенедикт пулей вылетел из машины и бросился ей наперерез. Джулия попыталась обойти его и побежала к туалетам, надеясь добраться до них раньше Бенедикта и запереться изнутри.
— ПОЖАЛУЙСТА, КТО-НИБУДЬ, — продолжала кричать она на бегу. Краем глаза Джулия увидела, как по левую руку от нее открылась дверца одного из грузовиков и из нее выбрался водитель, сонно и непонимающе глядя на происходящее. Прямо за спиной раздавались тяжелые шаги Бенедикта.
— ПОМОГИТЕ! — оглянувшись через плечо, она увидела, как ее преследователь ненадолго остановился, чтобы набрать пригоршню снега.
— ОСТАНОВИТЕ ЕГО! ОН… — Джулия не смогла закончить, потому что в эту секунду увесистый снежок сильно ударил ее по плечу, а веселый смех Бенедикта заглушил ее дальнейшие слова:
— ПРЕКРАТИ, ДЖУЛИЯ, — весело и звонко выкрикнул он, настигая ее и опрокидывая на землю. — ТЫ ЖЕ ВСЕХ РАЗБУДИШЬ!
Яростно сопротивляясь, Джулия пыталась набрать в грудь воздух и закричать снова, но тяжелое тело придавило ее, мешая дышать, а всего в нескольких сантиметрах от своего лица она увидела разъяренное лицо Бенедикта. Его губы искривились в фальшивой улыбке, призванной обмануть водителя грузовика. Тяжело дыша, Джулия отвернула голову немного в сторону, пытаясь еще раз закричать, но на этот раз ее рот залепил мокрый снег, который Бенедикт бросил ей в лицо. Задыхающаяся и ослепленная, она почувствовала, как сильные руки мертвой хваткой сжали ее запястья, и услышала разъяренный шепот:
— Я убью его, если он подойдет ближе. Черт побери, ты этого добиваешься? Того, чтобы кто-нибудь погиб из-за тебя?
Всхлипывая, Джулия отрицательно замотала головой, не в силах издать ни звука, и закрыла глаза. Она не могла больше видеть своего мучителя, но еще нестерпимее была мысль о том, что от свободы ее отделяло всего несколько метров, но и их она не смогла преодолеть. Чего она добилась? Того, что лежала в мокром грязном снегу, придавленная невыносимой тяжестью, а ее бедро нестерпимо болело после неудачного прыжка из «блейзера»?
— Он идет сюда, — звучал настойчивый шепот. — Поцелуй меня и постарайся, чтобы это выглядело убедительно, иначе этот человек умрет!
Прежде чем она успела хоть как-то отреагировать, его губы впились в ее. Джулия широко открыла глаза и увидела приближающегося водителя, который настороженно всматривался в их лица.
— Черт бы тебя побрал, обними меня!
Его рот по-прежнему накрывал ее губы, пистолет больно упирался в живот, но руки теперь были свободны. Она могла бороться, и тогда бы этот водитель с жизнерадостным лицом и именем «ПИТ» на черной кепке заподозрил что-то неладное и пришел бы ей на помощь.