Само совершенство. Том 1
Шрифт:
— Мне кажется, что сентябрь — идеальное время для свадеб, а тебе?
— Нет.
Кэтрин запрокинула голову и пристально посмотрела ему в глаза.
— Мне кажется, что август гораздо лучше, — услышал Тед собственный голос.
— Мы могли бы пожениться и в августе, сразу после моего двадцатилетия, но будет слишком жарко.
— Эта жара — ничто по сравнению с тем, что испытываю сейчас я.
Кэтрин попыталась строго посмотреть на него, но вместо этого рассмеялась и с притворным возмущением сказала:
— Мне, право, странно слышать такие слова от сына священника.
— Я самый обычный человек, Кэтрин, — возразил Тед, хотя совсем не желал, чтобы
— Хотя и не так уж и хорошо, если подумать, — возразила она и насмешливо добавила:
— Я хочу сказать, что раз твой отец — священник, то он наверняка настоит на том, чтобы мы не делали этого до свадьбы.
— Чего? — невинно поинтересовался Тед, делая вид, что ничего не понимает.
— Не занимались любовью.
— Но ведь я-то не священник.
— Тогда люби меня прямо сейчас.
— Не так быстро! — Несмотря на всю неординарность ситуации (учитывая, что час назад он и не помышлял ни о какой свадьбе), Тед понимал, что им совершенно необходимо оговорить кое-какие очень важные вещи.. — Учти, что я не собираюсь брать ни цента из денег твоего отца. Если ты выйдешь за меня замуж, то станешь женой простого полицейского. По крайней мере до тех пор, пока я не получу ученую степень по юриспруденции.
— Я согласна.
— Кроме того, твои родители отнюдь не будут в восторге от нашего брака.
— Я уговорю их, вот увидишь. И это были не пустые слова. Вскоре Тед имел возможность убедиться, что в том, что касалось умения «уговаривать», Кэтрин не было равных. Все, включая и ее родителей, рано или поздно уступали мощному волевому натиску. Все, кроме Теда. За первые шесть месяцев брака он так и не смог, да и не захотел приспособиться к жизни в доме, который никогда не убирался, и к питанию, состоящему исключительно из консервов. Но главная сложность заключалась в том, что он упорно отказывался идти на поводу изменчивого настроения своей жены и потакать ее сумасбродным прихотям.
Кэтрин упорно не хотела быть женой в полном смысле этого слова и не имела ни малейшего желания стать матерью. Когда через два года после свадьбы она все-таки забеременела, то не на шутку расстроилась и откровенно радовалась тому, что у нее случился выкидыш. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Теда, и он наконец решился на развод, которым она угрожала ему по всякому поводу и без повода.
Голос Карла вывел Теда из задумчивости:
— Думаю, что пока не стоит говорить родителям о Бенедикте. Если Джулии действительно угрожает опасность, то чем позже они узнают об этом, тем лучше.
— Ты прав, — согласился Тед.
Глава 22
— А я говорю, что мы заблудились! Что это за медвежий угол? Неужели ты думаешь, что кому-то могло прийти в голову построить здесь дом? — нервничала Джулия, напряженно всматриваясь в окружающий ландшафт, частично скрытый снежной пеленой. Они давно свернули с автострады и теперь ехали в гору по узенькой грунтовой дороге, изобилующей такими крутыми поворотами, что даже летом она бы сто раз подумала, прежде чем решиться на такой подъем. А сейчас, когда колеса скользили по обледеневшей земле и из-за снега невозможно было ничего разглядеть в радиусе нескольких метров, это было просто самоубийством. Казалось, что хуже быть не может. Но стоило Джулии об этом подумать, как они свернули на извилистую дорожку, настолько узкую, что мохнатые лапы сосен касались машины с обеих сторон, неохотно пропуская ее вперед.
— Я знаю, что ты очень устала, — сказал ее пассажир, — если бы я мог быть до конца уверенным в том, что ты не попытаешься выскочить из машины на ходу, то обязательно сменил бы тебя за рулем.
Хотя со времени их поцелуя прошло почти двенадцать часов, он продолжал обращаться с ней с пугающей галантностью, и Джулия все больше убеждалась в том, что его планы несколько изменились. По крайней мере в том, что касалось ее. Напуганная неожиданными мыслями, чувствами и ощущениями, Джулия окончательно ощетинилась, вследствие чего чувствовала себя последней хамкой и грубиянкой. Правда, и в этом она продолжала обвинять только Зака.
Проигнорировав его последнюю реплику, она зябко поежилась:
— Судя по карте и письменным указаниям, мы едем правильно, но там ничего не было сказано по поводу того, что нам придется взбираться на почти отвесную гору! Это же всего лишь машина, а не самолет или вездеход!
Зак протянул ей какой-то напиток, который они купили на очередной заправочной станции, где, как и в прошлый раз, он заботливо проводил ее до самого туалета. Как и тогда, он не позволил ей запереть дверь, а после того, как она вышла, убедился в том, что в крохотном помещении не осталось никакого послания, сообщающего о ее похищении. Взяв напиток, Джулия решила больше ничего не говорить. В любой другой ситуации она бы вряд ли смогла удержаться от восторгов по поводу окружающей их великолепной природы, но при сложившихся обстоятельствах они были просто неуместны. Сейчас главное заставить машину, несмотря на усиливающуюся метель, двигаться в нужном направлении. Когда двадцать минут назад они наконец-то свернули на более-менее приличную дорогу, Джулия поняла, что долгожданная цель их путешествия близка.
— Надеюсь, что люди, которые снабдили тебя этой картой, знали, что делают, — сказала она.
— В самом деле? — раздался в ответ насмешливый голос. — А я-то думал, что ты надеешься на то, что мы заблудились.
Зак откровенно забавлялся, и это окончательно рассердило Джулию.
— Я бы отнюдь не возражала против того, чтобы ты заблудился, но не имею ни малейшего желания заблудиться вместе с тобой! Уже двадцать четыре часа я еду по каким-то совершенно невозможным дорогам! Я устала и… — Она осеклась, не на шутку перепугавшись при виде хлипкого деревянного мостика, через который им предстояло переехать. Два дня назад была оттепель, и то, что раньше было маленьким ручейком, превратилось в довольно бурную речку. — Ты уверен, что по нему можно переправиться? Вода в речке сильно поднялась и…
— Боюсь, что у нас нет выбора. — В голосе Зака сквозила тревога, и Джулия почувствовала, как ею овладевает панический страх. Решительно затормозив, она заявила:
— Я ни за что не поеду через этот проклятый мостик. Зак понимал, что зашел слишком далеко, чтобы идти на попятную. Кроме того, ехать обратно по заснеженному серпантину было еще опаснее, чем продолжать продвигаться вперед. Тем более что подъезды к дому явно недавно расчищали. Может быть, даже сегодня утром. Как будто Мэтт Фаррел догадался, зачем Заку понадобилось подробное описание дороги к горному домику, и принял все меры для того, чтобы облегчить ему проезд. Хотя, несомненно, мостик выглядел более чем подозрительно. По разбухшей речушке проплывали вырванные с корнем деревья, и вполне возможно, что они расшатали и без того не очень надежную конструкцию.