Само совершенство
Шрифт:
Когда мы заканчиваем танец, наступает тишина. Подруги переводят взгляд с меня на мисс Деббэ. Та напряженно улыбается:
— Что ж, нам есть над чем поработать, верно?
Я хочу сказать мисс Деббэ, чтобы она не волновалась, потому что к следующему занятию я научусь танцевать идеально, пусть даже для этого мне придется танцевать три ночи кряду.
— Порепетируйте дома, девочки. Репетируйте как можно больше, — говорит мисс Деббэ. — Занятие окончено.
Коротко кивнув нам, она выплывает в дверь, а следом летит ее шаль.
Когда мы входим
— Ах, извини, — говорит девочка в диадеме таким тоном, что сразу понятно: это она только для порядка.
Эпата сердито смотрит ей вслед.
— Вот крыса! А тоже ведь будет танцевать перед мисс Камиллой, — говорит она. — Тьфу.
Вообразить девочку в диадеме танцующей крысой, должно быть, очень смешно, но у меня нет желания болтать и задерживаться.
— Пойдем скорее, — говорю я Джоанне и Джессике, — папа ждет.
Добравшись до дома, я бегу к себе и подсоединяю диктофон к компьютеру.
— Ну, давай, давай, давай, — напеваю я, пока файл перекачивается на диск. Наконец, все готово. Я достаю блокнот, чтобы записать все па — я намерена подойти к делу серьезно, — и нажимаю на кнопку «Play».
Поначалу ничего не слышно. Затем где-то на заднем плане слышится голос мисс Деббэ. Я изо всех сил прислушиваюсь и ставлю громкость на максимум, но и тогда едва-едва могу разобрать слова.
И тут из динамика обрушивается песня роборыцарей.
— Роборыцари, вперед, новый бой с врагами ждет! — распевает голос Мейсона. На самом-то деле он пел тихо, но я вспоминаю, что сумка у меня была справа, и Мейсон тоже сидел справа, совсем рядом с диктофоном.
Я перематываю запись вперед. Потом еще немного вперед.
Должно быть, пока мы танцевали, он пел не переставая. Запись никуда не годится. Мой брат опять безвозвратно испортил мне жизнь.
Глава 7
Если план не сработал, это еще не означает, что надо сдаваться. Вот мисс Камилла Фримен никогда не сдавалась. В книге у нее рассказано, сколько всего ей пришлось преодолеть, чтобы стать балериной. Она родилась в бедной семье и приехала в Нью-Йорк еще совсем молодой. Она была негритянкой, а ведь в те времена к чернокожим относились так, что порой она даже не могла снять номер в отеле, когда ездила с труппой на гастроли.
Если уж мисс Камилла справилась со всем этим, значит, и я смогу, тем более что у меня проблема невелика — я просто плохо танцую.
Вчера ко мне заходила Джессика и снова предлагала помощь. Но я не могу забыть, как она смеялась, вспоминая мое падение со сцены.
— Спасибо, я справлюсь, — ответила я. Она пожала плечами и вышла. Я закрыла за ней дверь — может быть, чересчур резко. Картины у меня на стенах закачались, и пришлось потратить десять минут на то, чтобы повесить их идеально ровно.
Я не хочу просить помощи — но это же не значит, что я не могу обратиться к кому-нибудь за подсказкой. Я звоню Бренде, потому что она
— Если бы тебе надо было чему-нибудь научиться, как бы ты это сделала?
В трубке наступает тишина. Бренда обдумывает ответ.
— Я прочла бы подходящую книгу, — говорит она наконец. — Из книг можно узнать все, что угодно.
Я благодарю ее и вешаю трубку. Интересно, у нас в доме есть книжки про балет? И тут я вспоминаю, что книга, которая мне нужна, лежит у меня под рукой, на тумбочке.
Я открываю биографию мисс Камиллы на месте, где заложила блестящую розовую закладку. Книга еще не прочитана до конца, но я листаю ее назад, отыскивая нужное место, которое попадалось мне пару глав назад.
Вот оно! «Я каждый день делала по пятьсот плие, — пишет мисс Камилла. — Это помогло мне укрепить ноги и сделать суставы гибкими».
Я беру блокнот и пишу розовой ручкой: «500 плие каждый день». Это уже кое-что!
Я читаю дальше и выписываю все секреты успеха мисс Камиллы. Наконец, книга заканчивается. Теперь я знаю, что мисс Камилла каждый день съедала по четыре пучка сельдерея. На репетиции она надевала свой счастливый шарфик. Она не прикасалась к мохнатым животным, считая, что они приносят неудачу. Перед сном она каждый раз пела песенку, которой ее научила мама.
500 плие
4 пучка сельдерея
счастливый шарфик
избегать мохнатых
песенка перед сном
Я бегу вниз.
— У нас есть сельдерей? — спрашиваю я у мамы.
Она удивлена. До сих пор мы не имели привычки прибегать на кухню и просить пожевать зелени.
— Кажется, да. Сейчас поглядим.
В холодильнике и правда есть сельдерей.
— Я тебе помою и порежу, — говорит мама. — Сколько ты хочешь?
— Много, — говорю я. — Хоть вообще весь.
Мама режет четыре черешка сельдерея, и я начинаю жевать.
— Мам, а у тебя есть шарфик?
Мама кладет нож в раковину.
— Джерзи, в чем дело?
— Ни в чем, — отвечаю я.
Мама смотрит на меня с сомнением.
— У меня есть старые шарфики, они в верхнем ящике комода. Выбери, какой тебе подойдет, — говорит она.
Я бегу наверх и выбираю себе шарфик, очень симпатичный, в красный цветочек.
Теперь плие. Мне нужно сделать пятьсот приседаний.
Я утаскиваю к себе в комнату стул из столовой, поворачиваю его спинкой к себе и берусь за спинку, как за балетный станок. И начинаю делать плие.
Раз…
Два…
К тридцатому приседанию у меня начинают болеть ноги.
К пятидесятому они начинают подгибаться.
Я останавливаюсь и снова заглядываю в книгу. Может быть, я что-то не так запомнила?
Нет, все так. Пятьсот плие.
Что ж. Я настроена решительно.
Если для того, чтобы добиться своей цели, мне нужно сделать пятьсот плие, я их сделаю.
Я не на репетиции, но мне приходит в голову, что стоило бы надеть счастливый шарфик — на всякий случай.