Самое древнее зло III. Помощники бога
Шрифт:
Странно, что Аделла не подстерегла нас.
Да, огнестрельное оружие землян было сильным, но не настолько, чтобы два автоматчика уложили тинь-поу.
4
Пробежав по двору фермы, мы углубились в арбузное поле. Антон продолжал нести меня на своих плечах. И снова – тинь-поу не преследовала нас.
– Всё, поставь, меня, – попросила я.
Антон опустил меня на ноги.
Убедившись, что замедление прошло, я использовала стен-камень. Нас окутала дрожащая ткань невидимости,
– Бежим-бежим, – сказал Лимоныч и первым побежал вдоль арбузной грядки.
Путаясь в стеблях растений и запинаясь об арбузы, мы пробежали половину малого флю, как почуяли неладное.
– Тля, – плюнул Лимоныч. – Мы не в ту сторону, что ли, чешем? Поле не закончилось ещё.
– Я говорила, Лимоныч, что кое-где не бывает расстояний, а только направления, да и те ложные, – тихо ответила я и убрала завесу невидимости. Она больше не поможет.
Антон тоже догадался, что произошло, и почему стражники добра и Аделла Лью не преследовали нас: мы попали в ландшафтную ловушку, расстеленную перед нами Хадонком.
Антон приложил к глазам бинокль, способный видеть в темноте и осмотрелся.
– Арбузное поле стало бесконечным во все стороны, – подтвердил он. – Мы можем бродить по нему всю жизнь.
– Вот же мудак, этот Хадонкыч, – заметил Лимоныч. – Из всех сортов магов, я больше всех ненавижу путаников.
– Что делать будем? – спросил меня Антон. – Есть у нас методы против ландшафтных ловушек?
– Я попробую…
– Ты что-нибудь придумаешь, – твёрдо сказал Антон. – Да?
– Да.
Я достала два больших самородка.
Теперь надо вспомнить уроки Корта-Ильды: как искать обходные тропы внутри замкнутых пространств. Но долго думать не пришлось: в одной части арбузного поля появилась громадная тинь-поу. Быстро уменьшившись, она превратилась в Аделлу Лью.
Облачена номасийка в белоснежные одежды, придающие ей необычайно одухотворённый вид. Сразу видно, что она – помощница бога.
Самая плохая ученица Академии не только научилась превращениям в громадных зверей, но и научилась сохранять на себе одежду после обратного превращения. Это магия Высших Отметок. Даже Дьярф Мансторм не умел сохранять одежду, после превращения в хорта и обратно.
Хадонк Джексон научился заворачивать пространство в такие замысловатые ватрушки, что Нарре Скиг восхитился бы.
Пока я и Матвей были в Запертых Землях, Хадонк, Слюбор и Аделла учились у подобревшего Первомага премудростям работы с магическими струнами.
– Убери булыжники, Бленда, – сказал Хадонк, выступая из пустоты. – Они тебе не помогут. Из этой ловушки не будет выхода.
– Тляха-муха, откуда ты взялся? – испугался Лимоныч и наставил на него автомат, но не выстрелил. – Затрахали уже своей магией.
Антон тоже не двигался, поглядывая на меня.
– Не кидай камни в небо, – добавила Аделла, приближаясь к нам. – В этом мире они точно упадут тебе на голову.
Не обращая внимания на их слова, я разогрела камни.
Споггель Хадонка, висел над ним в виде бесформенного пятна, то есть не выражал эмоций хозяина. Неизвестно, стал он таким бесстрастным после того, как его оживил Первомаг, или после того, как изменился характер Хадонка?
– Бленда Роули и сообщники, – сказала Аделла Лью, остановившись недалеко от меня. Ветер трепал её белые одежды, словно флаги. – Мы ещё раз предлагаем вам свободу.
– Покиньте мир Брянска, – добавил Хадонк. – Оставьте Самое Древнее Добро в покое.
Но я не собиралась повторять всё то, что я и Матвей сказали им при первой встрече. Вместо этого спросила:
– Иначе что?
– Мы вынуждены будем сделать то, чего не хотим делать.
– Убьёте всех нас?
Хадонк промолчал, зато Аделла радостно закивала:
– Обязательно убьём. Вы уже надоели нам своими набегами. Самое Древнее Добро день и ночь старается сделать жизнь несчастных людей лучше, но вы и ваша банда – единственное оставшееся зло.
– Вы не сможете нас убить, – ответила я. – Самое Древнее Добро не позволит.
– Сможем, – уверенно сказала Аделла. – И вы уже знаете об этом.
– Бленда, прошу тебя, перестань бороться с нами, – попросил Хадонк. В его голосе появилась мольба. – Лучше помоги нам сделать так, чтобы Самое Древнее Добро никогда не превратилось обратно в Самое Древнее Зло. Помоги нам навсегда сохранить его в этом состоянии.
В разговор вмешался Антон:
– Уважаемые голдиварцы, вы знаете позицию нашего правительства в вопросе вашего пребывания на территории Российской Федерации. Мы не раз выражали озабоченность вашими преступными действиями. Но вы в очередной раз проигнорировали нашу озабоченность. Мы требуем: или вы пропустите нас, или мы пройдём сами, используя все необходимые для этого средства, как магического так и военно-технического характера.
Святые камушки, даже я заскучала, от речи Антона. Он красивый, сильный и смелый, но косноязычный, как бюрократ Форендлер.
Антон поднял автомат и лязгнул рычажком.
– Зря вы так… – тихо ответил Хадонк. И он и его споггель, принявший вид человечка, вдруг поглядели на меня. – Прощай Бленда, больше мы не будем тебя жалеть.
2. Фалафель иллюзии
1
Отступив назад, Хадонк исчез, но его споггель остался. Бесформенное пятно семейного духа начало вращаться над нашими головами, скручиваясь в спираль. Дальние края арбузного поля исказились и тоже свернулись, как бы затянутые в спираль.
– Сука, ненавижу путаников, – сказал Лимоныч, звеня рычагами своего автомата. – Я будто грибов обхавался.
Аделла Лью превратилась в гигантскую жёлтую тинь-поу, прошипев напоследок:
– Первомаг оградил своих детей от смерти, но вы отказались быть его детьми. Так что давай драться, толстозадая.
Мне стало обидно. Разве я виновата, что меня против воли откормили в Работном Доме? Раньше, в Академии, Аделла Лью была крупнее и фигуристее меня. Поэтому все смотрели сначала на неё, а потом только на меня. Если рядом не было других красивых номасиек.