Самое таинственное убийство
Шрифт:
— При чем тут Завара.
— Пожалуй, нужно начать сначала. Я работала официанткой в мегаполисе, в небольшом кафе на нижнем уровне. Однажды Завара забрел туда, я ему приглянулась, он зачастил… Ну, потом предложил перейти в Ядерный, чтобы была поближе. Говорю, мне там делать нечего. Ничего, отвечает, придумаю что-нибудь. И придумал! Целебное чаепитие, стимулирующее работу головного мозга. Между прочим, никакой лабуды, все без обмана. Сочинил мне командировку в Тибет. Там монахи в монастыре целый месяц обучали меня своим премудростям. А на прощанье особым травяным сбором снабдили, из тысячи
— Они знали Завару?
— Представьте себе. Для них Арнольд был чем-то вроде святого.
— Ну и что? Ваш чай отвечает своей славе?
— Вполне. Только возни с ним ужасно много.
По просьбе Филимена Даниель прочла ему целую лекцию о технологии приготовления тибетско-китайского чая. Молодая женщина была не глупа и понимала, что все эти разговоры — только прелюдия к чему-то главному, паутина, в которой неосторожная букашка может легко запутаться. У сыщика странная манера разговаривать, он задает вопросы вразброс. Как с ним держаться? Вроде доброжелателен, но можно ли положиться на добродушие полицейского? И надо же, ко всему он ей нравится, этот красавчик, похожий на джентльмена со старинной английской картинки! От напряжения, от необходимости держать круговую оборону Радомилич даже пот прошиб, несмотря на холод, стоящий в комнате. «Как он только здесь живет? — мелькнуло у нее. — Может, его тело изо льда?»
— Сванте, погибель моя пришла! — воскликнула вдруг она, когда сыщик обдумывал очередной вопрос. — Если не получу сейчас дозу, то помру.
— Вы фертачница? Только этого не доставало.
— Боже упаси, я не наркоманка. Умираю, чаю хочу. В эту пору мы всегда его пили в Ядерном.
— Но… у меня нет чая…
— Не беда. Он у меня всегда с собой. — Она достала из сумочки, лежащей на коленях, пакет без этикетки.
— Тот самый?
— Тибетский, знаменитый, — кивнула Радомилич. — Из тысячи трав. Где здесь можно воду вскипятить?
Через несколько минут перед ними стояло по стакану темно-янтарного напитка. Аромат разнотравья наполнил комнату.
Первым сделал глоток Филимен. Он не поморщился, хотя в стакане был кипяток.
— Ну и выдержка! — не удержалась Радомилич. — У вас в полиции все такие?
— Я закален к перепадам температуры.
— Как вам напиток?
— Неплох. Хотя не думаю, что в нем содержится тысяча компонентов.
— Вот как? Вы их пересчитать можете?
— И даже перечислить, — и Сванте принялся сыпать названиями высокогорных тибетских трав, которые, по его мнению, содержались в напитке.
— Да, все правильно, Сванте, — только и смогла пробормотать потрясенная Даниель. — Вы различаете травы по вкусу?
— Да.
— Я чуть не свихнулась, когда монахи заставляли меня выучивать их названия. Признайтесь, Сванте, вы были в Лxace?
— Не пришлось.
— Вы так много знаете…
— Мне и о вас кое-что известно, — сказал сыщик, и Даниель почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок.
— Если у меня и есть грешки, то они невелики.
— Посмотрим.
Дождавшись, когда чай немного остынет, Даниель чуть ли не залпом осушила половину.
«И впрямь, словно наркоманка», — подумал
— Чай я заварила наскоро, потому многие вкусовые качества притуплены.
— Да, времени на китайские церемонии у нас не остается, — заметил Сванте. — Не скрою, Радомилич, положение ваше серьезное.
— О чем вы, Сванте? — пролепетала она, чувствуя, как неприятный холодок разливается в глубине живота.
В последние сутки у Филимена возникла новая версия, пока зыбкая. Она основывалась на записях в дневнике Завары, которые удалось расшифровать. Разобрать записи было нелегко. С каждой страницей они становились сумбурнее, хаотичнее. Великий физик был чем-то встревожен, и рукой его водило смятение. А в последние дни сюда добавилась мания преследования. Мания ли?..
Сванте выстроил гипотетическую логическую цепочку. Предположим, имеются похитители. Им необходимо проникнуть в Ядерный центр. Пройти туда невозможно, значит, необходимо выйти на кого-то, кто там работает. И здесь, пожалуй, самая подходящая фигура — эта самая Радомилич, которая сидит перед ним со стаканом в руках.
В самом деле, в Ядерном она недавно и знакомствами там не обросла. В физике ничего не смыслит, поэтому истинную ценность будатора постигнуть не в состоянии. Бумаги Завары, испещренные математической абракадаброй, для нее пустое. Откуда ей знать, что в этих закорючках заключено могущество, которое может повлиять на развитие целой цивилизации?!
А тут еще ее поездка в Тибет. С кем там контактировала, какие темные или преступные силы, зная, откуда приехала Даниель, искали с ней встречи? Завару ведь там, как оказалось, знают… Международная полиция выход на Тибет не имела, и поручить необходимую информацию было неоткуда. Что же касается этой девочки, то ей могли пообещать такую сумму, перед которой и более искушенный не устоит.
Ко всему — новый персонаж, неизвестно откуда вынырнувшая В. Сильвина не знает, кто это. И никто из гостей тоже. Выходит, Завара был большим конспиратором, и В. — его тайная любовь, а Даниель — просто так, для отвода глаз? Или…
— Вы стреляете из револьвера?
Даниель опустила глаза.
— Вот из этого вам приходилось стрелять? — он показал ей регельдан с оптическим прицелом.
— Нет… — прошептала она, с ужасом глядя на вороненый ствол, и тихонько поставила на стол пустой стакан.
— Вы уверены в этом, Дани? Вот результаты дактилоскопического исследования, — протянул он ей листок. — Смотрите: отпечатки ваших пальцев обнаружены на рукоятке револьвера. Того самого, из которого был застрелен Арнольд Завара.
— Но у меня не брали отпечатки пальцев! — подняла она на него огромные глаза.
«Отличный экземпляр», — подумал Филимен, а вслух произнес:
— Это моя работа. Надеюсь, Даниель, вы доверяете экспертизе?
— Доверяю… — еле слышно прошептала Радомилич.
— Зачем же говорить неправду? Я предупредил вас о даче ложных показаний.
— Испугалась… Я много раз стреляла из регельдана, из этого самого.
— Где это было?
— В Ядерном.
— В Ядерном?
— Там есть полигон, где сотрудники любят, в свободное время, пострелять по подвижной мишени.