Самоход. «Прощай, Родина!»
Шрифт:
Убитых немцев было четверо, один из них – в форме артиллериста.
Капитан сразу показал на него.
– Пушки в селе есть – вот бы захватить одну.
По одному или мелкими группками бежали от траншеи штрафники к занятым избам. Кто-то уже успел выпить – попахивало спиртным. Они кинулись штурмовать еще одну, соседнюю избу, но в ней никого не было.
Так они заняли пять изб подряд. Сейчас бы дальше продвинуться, но сил удержать захваченное не осталось. Мало захватить, занять, выбить противника, главное – не сдать захваченное снова. Только штрафников мало и оружия и патронов
В избе при капитане осталось пять человек.
– Надо посыльного в штрафбат. Пусть подкрепление присылают, иначе все жертвы будут напрасны. Успеют до утра людей прислать – удержимся, а то и новые избы возьмем. Запоздают – всем нам хана будет.
Вызвался один из штрафников:
– Выгоню всех, кто в траншее застрял, – и в штрафбат.
Дело рискованное, по возвращавшимся в тыл стреляли без предупреждения – не имел права штрафник вернуться с поля боя без приказа.
Доброволец ушел, а через полчаса к избам пришла группа штрафников и заняла пустые избы. Теперь успех зависел от того, сможет ли доброволец убедить комбата прислать подкрепление. Да и до штрафбата еще добраться целым надо.
Тем не менее к рассвету доброволец вернулся и привел с собой небольшую группу – около взвода – подмоги. Невелика помощь. Капитан явно рассчитывал, что комбат свяжется с командованием и на подмогу приведут обычное воинское подразделение, а еще лучше – роту пехоты и пару станковых пулеметов. Несколько радовало то, что подошедшее подкрепление доставило сухой паек – хлеб и рыбные консервы. Правда, и хлеб, и консервы были замерзшими, и пока их не разогреешь на костре, откусить или порезать невозможно.
Все село было из одной длинной улицы, и штрафники захватили избы едва ли не в центре, практически расчленив немцев на две группы. Но войска у немцев насыщены радиосвязью, и обмениваться информацией обе группы могли – как и координировать свои действия.
Штрафникам пришлось хуже. Вполне вероятно было, что немцы попытаются напасть с двух сторон, а в том, что они попробуют отбить утраченное, не сомневался никто.
С рассветом несколько штрафников отправились в покинутые траншеи искать оружие. Брали все – автоматы, винтовки, патроны, гранаты. Они понимали, что если немцы выдавят их из изб, то в открытом поле перестреляют. Удержаться в избах значило для них уцелеть.
Утром немцы предприняли разведку боем. Вдоль улиц осторожно шла небольшая – с пехотное отделение – группа. Они перебегали от избы к избе.
Штрафники подпустили их поближе и расстреляли почти всех. Почти – потому что один все-таки ушел, перемахнул через забор и был таков. Но доложил своим, из каких изб огонь велся.
Через полчаса немцы открыли минометный огонь, и мины клали густо. В одну избу сразу две мины попало, и четверо штрафников, находившихся в ней, погибли. А если мины рядом с избами падали, то бревна от осколков прикрывали.
Стекол в избах не было – они все были выбиты взрывной волной. Надворные постройки – дощатые сараи, хлев, дровяники – все было развалено.
– Надо батарею найти да обслугу уничтожить, –
– Да чего ее искать? Двести метров до нее, сам дым от выстрелов видел.
Сколько в селе немцев, какая на вооружении техника – никто ничего не знал. Штрафников бросили в атаку сразу, с марша, и даже название села комбат в последний момент сказал.
Добровольцев подобраться к минометчикам по занятому немцами селу не нашлось.
Налет прекратился, и немцы пошли в атаку. Они перебегали от избы к избе по улице и шли по задам, по огородам.
Атаку отбили – выбора не было. Уйти из изб штрафникам можно было только в поле, где они представляли бы собой легкую цель, поэтому избы удерживали яростно.
Потеряв два десятка пехотинцев, немцы отступили. Наступила передышка.
– Немцы пакость готовят, – сказал капитан. – Либо танки вызвали, раскатают нас по бревнышку, либо пушки подтягивают.
С его мнением согласились все. Из минометов вести огонь с закрытой позиции сложно. А выкатят на прямую наводку пушки и не спеша развалят избы вместе с их защитниками. За броневым щитом обслугу не достанешь, а у штрафников тяжелого вооружения нет.
Тем не менее передышка длилась до вечера, а в сумерках послышался вдали рев моторов.
– Немцы танки подтягивают, – высказал предположение один штрафник.
Но оказалось, что доброволец добрался до штрафбата, ухитрившись уцелеть, и доложил о ситуации комбату. Тот сообщил в дивизию. Видимо, никто изначально не верил, что штрафники смогут дойти до села, и на помощь прислали два танка Т-34 и роту пехоты на броне, десантом.
Немцы выдвигающуюся колонну попытались обстрелять из пулеметов, но танки несколько раз выстрелили из пушек, подавив огонь, и прошли по селу.
В избы, занятые штрафниками, набилось много пехотинцев, и сразу стало тесно. Из-за выбитых стекол в них было холодно, но всяко лучше, чем в открытом поле.
Командир роты пехотинцев переговорил со штрафниками и выяснил, что пушек нет, а главную угрозу представляет минометная батарея. Танкисты пообещали утром раскатать ее в лепешку.
Но утром оказалось, что немцы из села ушли. Снялись они тихо, и, как покинули населенный пункт, не слышал никто.
Пехота и штрафники побежали в атаку за танками – и ни одного выстрела, избы и позиции пустые.
Командир роты сказал:
– Имею приказ после взятия села всех штрафников в штрафбат отправить.
Штрафники дошли до бывшей немецкой траншеи и побросали трофейное оружие, оставив при себе только трехлинейки.
Командир батальона построил вернувшихся, провел перекличку. Из боя вернулась едва ли восьмая часть. И снова езда на грузовиках, барак.
Вновь с маршевыми ротами поступило пополнение, и в связи с этим штрафники получили несколько дней передышки.
Однако немцы авиаразведкой засекли расположение штрафбата, и, когда подразделение почти пополнило штат переменного состава, штрафбат подвергся бомбардировке. Под прикрытием истребителей фронтовые бомбардировщики буквально разнесли лагерь. Поскольку штрафбат часто менял расположение, щели в мерзлой земле вырыть никто не удосужился.