Самоидентификация
Шрифт:
Отхожу от сцены. Уверен, это поздравление устроили мои парни. Мне пожимают руку незнакомые люди. Хлопают по плечу. Поднимают стаканы и бокалы в мой адрес. Пара девчонок целуют меня в щеки, и я краснею, как мальчик. Простые, но живые бесплатные вещи творят куда больше чудес, чем миллиарды дохлых долларов. Когда-то я в это верил. А сейчас?
Ко мне лицом к лицу встает кто-то, и я дергаюсь, но меня хватают за руку, а сзади кто-то другой подпирает со спины. Когда я отрываю взгляд от пары великолепных сисек в глубоком декольте,
– Привет, милый, - у нее потрясающе четкая артикуляция; красная помада говорит в качестве суфлера голоса. – Ты у нас сегодня именинник?
– Не без того, - резко выдыхаю, потому что почти одновременно одна ладошка прикладывается к моей промежности спереди, а другая –уже третьего лица, – заползает между ягодиц; рефлекторно напрягаю мышцы задницы.
– Значит, надо тебя поздравить, - голос сзади позволяет не оборачиваться; как мне и говорил Вик, Зайцева гуляет с Ежовой; а это много значит.
Вику Ежову знает пол-Москвы. От бизнесменов до гастарбайтеров. У Вики Ежовой самоцель жизни – быть выебанной как можно большим числом людей обеих полов. По некоторым слухам, еще она пробовала делать это на камеру с собакой и конем. Даже когда-то фотки мелькали. А вообще – она дочь учредителя одной хорошо известной компании. Но живет особняком. Даже фамилию сменила. Папа устал учить дочь уму-разуму. У папы своих интимных трудностей хватает.
– Какая у тебя крепкая попка, - добавляет Ежова.
– Главное – это крепкий член, - смеется Зайцева; она щедро попудрила носик, это очевидно. – Не ожидал? Думал, я монашенка?
– И в мыслях не допускал, - усмехаюсь.
Ее ладонь крепче сжимает мне яйца.
– Думаешь, я блядь? – с улыбкой.
– Нет, конечно, - оправдываюсь, в боязни остаться с омлетом в джинсах.
– Господи, конечно, я блядь, да, Вики? – хохочет Зайцева.
– Не то слово, – кивает ее подружка.
– Так мы… - пытаюсь выстроить ситуацию.
– В лаундж. Срочно. Я угощаю, - улыбается Зайцева, отпускает мои причинное, и мы идем в лаундж – я и две обнюхавшиеся телки у меня за пазухами.
Ежова закрывает дверь, учтиво открытую охранником клуба, а Зайцева толкает меня на диван, стоящий полукругом перед обширным стеклянным столом. Сама плюхается напротив, на другой конец.
– Лекарство от скуки, Вики, - командует.
Вики достает пакетик порошка и трубочку. Я задумываюсь о том, что следует переходить на крэк, иначе мой нос начнет превращаться в хлам.
– Расстилай себе сам, именинник. Сегодня ты банкуешь, - улыбается Зайцева.
Пока Ежова расстегивает на себе блузку, я молча выстраиваю кредиткой две дорожки. К тому времени, как я заканчиваю, мой поднявшийся взгляд замирает на Зайцевой и ее подруге, целующихся и ласкающих друг друга.
– Сдается мне, здесь попахивает сексом, - говорю.
– Какой догадливый, - через визжащий смех – свой и Ежовой – выдает Зайцева.
Втягиваю порошок в левую ноздрю. Схватывает почти моментально.
Боже, что это за отрава?!
В голове на пол-секунды замирает странный, причудливый калейдоскоп. Но это круто…
Втягиваю в правую, откидываюсь на диване и смутно ощущаю через заполняющий все сознание приход, как самопроизвольно расстегивается ширинка, и уже полный готовности член вылезает из нее прямо в рот Ежовой. В быстро растущую эйфорию вливаются сладостные ощущения от ее влажного языка, щекочущего головку члена и плавно массирующих его пухлых губ.
Открываю глаза и вижу, что Зайцева напротив снимает желтые стринги, оставляя их болтаться на одной ноге, а вторую – прямо в туфле, - ставит на диван, открывая мне отличную панораму ее влажной промежности. Замечаю, на ее запястье тату – что-то вроде черного креста. Прикидываю, как сострить на эту тему в связи с тем, что тут тусует отец Афанасий, но Ежова так глубоко всасывает мой член, что я могу только тяжело выдохнуть и откинуться назад, на диван, успевая заметить, как Зайцева быстро облизывает пальцы и прикладывает их к своему клитору. Очевидно, не просто так.
Я открываю глаза, смотрю на потолок, и, кажется, на нем разрастается огромная вспышка мягкого, нежного света. Сверху и снизу в моем теле укрепляются две горячие полусферы одного оргазма. Сливаются в одну эякуляцию, и мне кажется, что струя спермы, летящая в рот Ежовой, огромна, как фонтан перед зданием МГУ.
Мать вашу!
Не уверен, что не сказал это вслух.
Мир наполняется яркими красками. Весь негатив, собранный за последнее время, рассыпается в пыль и уносится с далеким, чужим ветром.
Я – в окружении огромного количества звезд, галактик, вспышек сверхновых, и мне кажется, что оргазм не кончится никогда…
Когда Ежова отстраняется и отползает, видно, что у нее на губах моя сперма. Она на четвереньках подползает к Зайцевой. Шлепает ее по ладони, по пальцам, прикрывающим ее клитор и начинает, не стирая спермы с губ, вылизывать ее половые губы, клитор, едва доступный из-за неудобной позы анус. Когда, всего спустя полминуты, или меньше, Зайвева со стоном кончает, ее рука так крепко сжимает волосы Ежовой, что, кажется, может вырвать их все. Но это уже не столь важно, потому что я уже выхожу обратно в зал.
Музыка наполняет пространство вокруг. Я никогда не слышал столь крутого звука. Столь насыщенного. Столь близкого мне. Я в центре вселенной…
Здесь нет никаких лимитов и запретов.
Мир полон чистого счастья.
И я иду куда-то, здороваюсь со всеми подряд, обнимаюсь с какими-то сучками, целуюсь взасос с каким-то парнем, но потом вижу знакомые лица, и меня кто-то зовет.
– Э, мужик, ты здесь? – голос Алессио.
– Да! – ору вовсю, хотя меня, наверное, и так слышно.