Самолет без нее

Бюсси Мишель

Марк не сдержал смущенной улыбки. Разумеется, Эмили отлично разбирается в туарегских крестах — как, впрочем, и во всем остальном. Они немного помолчали. Эмили протянула руку к чашке. Марк машинально сделал то же. Его пальцы скользнули вперед в надежде соприкоснуться с пальцами Эмили, но замерли на полпути, и рука бессильно опустилась на стол. У Эмили на безымянном пальце красовалось кольцо. Золотое кольцо тонкой работы со светлым сапфиром — великолепное старинное украшение, без сомнения, ценой в целое состояние. Марк видел его в первый раз. В его душе поднялась

волна ревности, затуманившая взор, — так случалось всякий раз, когда с Эмили происходило что-то, о чем он не знал и что заставляло его почувствовать, что между ними — пропасть.

— Это… Это кольцо… — с трудом выдавил он. — Это твое?

— Нет, не мое. Украла сегодня утром в ювелирном на Вандомской площади!

Марк ничего не сказал. У него дергалось веко. По сравнению с этим кольцом туарегский крест, стоивший ему трех ночных дежурств плюс выходные в отделе связей с клиентами компании «Франс Телеком», где он подрабатывал, смотрелся дешевой побрякушкой. «Ну да, Лили уже убрала подаренное им африканское украшение назад в футляр. А антикварное кольцо и не подумала снять с пальца…»

Он через силу глотнул кофе и пробормотал:

— Откуда оно у тебя?.. Кто-то подарил? На день рождения?

Эмили медленно опустила глаза:

— В каком-то смысле, да. Долго объяснять. Красивое, правда?

Чуть помолчав, она добавила:

— Я все тебе расскажу. Не злись. И вообще не бери в голову. Кольцо — ерунда.

Она накрыла его руку своей.

«Не бери в голову. Кольцо — ерунда».

Эти слова привели Марка в смятение. «Что она хотела ими сказать?» Лили сегодня утром выглядела ужасно, как будто не спала всю ночь. Но пыталась ему улыбаться, по привычке подливая себе в кофе немного воды. И вдруг, словно решившись на что-то, вскинула голову и посмотрела на него взглядом, в котором загорелись живые искры. Отпила немного из чашки, сунула руку в сумку и извлекла из нее светло-зеленую общую тетрадь.

— Держи, — сказала она, протягивая тетрадь Марку. — Я тоже хочу сделать тебе подарок.

Марка окатила новая волна тревоги.

— Что это?

— Записи Гран-Дюка, — быстро ответила Эмили. — Он принес мне ее позавчера. На второй день после дня моего рождения. Вернее сказать, положил мне в почтовый ящик. Или попросил кого-то положить. Я нашла ее утром.

Марк осторожно потрогал тетрадь. У него опять задергалось веко.

Тетрадь. Записи Гран-Дюка. Теперь он понял. Эмили провела последние двое суток за чтением этой тетради. Результаты восемнадцати лет расследования, которое вел этот сумасшедший частный сыщик. Целая жизнь. Жизнь Эмили — день в день.

«Ничего себе подарочек на день рождения!»

Марк вглядывался в лицо Эмили, пытаясь угадать, о чем она думает. «Что она обнаружила в этой тетради? Какую истину? Нашла себе новую личность? Обрела спокойствие? Или не нашла ничего? Одни вопросы — без ответов…»

Но лицо Эмили оставалось непроницаемым. В эту игру ее не переиграешь. Как ни в чем не бывало подливала воду себе в стакан, словно исполняя привычный ритуал, и пила маленькими глотками.

— Как видишь, Марк, в конце концов он мне ее отдал. Как и обещал. Подарил мне правду. В честь моего вступления во взрослую жизнь.

Эмили рассмеялась — скорее нервно, чем непринужденно. Марк все не решался взять в руки тетрадь.

— Ну и… — не выдержал он. — Что он там пишет, в этой тетради? Что-нибудь важное? Ты… Ты теперь знаешь?

Эмили его словно не слышала. Демонстративно отвернувшись, она изучала взглядом площадь перед университетом, заполнявшуюся студентами.

— Знаю что?

Марк испустил вздох отчаяния. «Знаешь, за что этому проклятому сыщику столько лет платили деньги? Знаешь, кто ты на самом деле, Лили? Кто ты?» Эти слова рвались из него, но он не осмелился произнести их вслух.

Эмили рассеянно поигрывала своим кольцом. Ее как будто окутало облаком равнодушной усталости. Растущее волнение Марка волновало ее меньше всего.

— Теперь твоя очередь, Марк. Ты тоже должен прочитать эту тетрадь.

Мысли беспорядочно метались у Марка в голове. Он даже чуть было не забыл про странное кольцо, невесть откуда появившееся на руке Эмили. «Кто подарил его ей? Когда? Зачем?» Он увидел, как она подталкивает к нему тетрадь и услышал свой собственный голос, произносящий:

— Хорошо, стрекозка. Я ее прочту, эту чертову тетрадь.

Чуть поколебавшись, он спросил:

— Ты как? Нормально?

— Конечно. Все в порядке.

Эмили опустила губы в чашку и заставила себя сделать глоток.

«Какой там в порядке!»

У Эмили что-то стряслось. Скорее всего, она что-то узнала из тетради Гран-Дюка.

«Узнала, кто она такая?»

— А записку он не приложил? Я имею в виду, к тетради?

— Нет. Да и зачем? Там и так все написано.

— И?..

— Сам прочти. Будет лучше, если ты прочтешь сам.

— А где сейчас Гран-Дюк?

Взгляд Эмили затуманился, словно знание, которым она обладала, было столь ужасно, что у нее язык не поворачивался его озвучить. Она не отрываясь смотрела на часы.

— Тебе что, пора бежать? — встрепенулся Марк.

— Да. У меня утром нет лекций. А у тебя есть! В десять ноль-ноль. Европейское конституционное право. А потом семинар у молодого дарования Грандена! Так что я пошла, Марк.

Марк скривился:

— Ты куда?

Эмили вылила в чашку последнюю каплю воды, медленно выпила и подняла на Марка взгляд усталых глаз. Затем наклонилась к сумке и почти тотчас снова выпрямилась.

— У меня… У меня есть для тебя еще один подарок.

И она протянула ему завернутый в подарочную бумагу предмет размером чуть больше спичечного коробка.

Марк застыл.

Его охватило предчувствие несчастья. Эмили вела себя до ужаса неестественно. Изображала веселье, прикидывалась беззаботной.

— Но только сейчас не открывай, — вдруг сказала Эмили. — Откроешь после того, как я уйду. Не раньше чем через час! Обещай! Учти, я тебе доверяю. Представь, что мы играем в прятки. Ты должен дать мне время спрятаться. Закрой глаза и сосчитай, ну, допустим, до тысячи…