Самолет не вернулся
Шрифт:
Пир затянулся. Больше всех пил и сквернословил Курт. За окном стемнело, землянку тускло освещал подвешенный к низкому бревенчатому потолку фонарь. Плотными клубами тянулся к приоткрытой двери табачный дым.
Алексею захотелось на свежий воздух.
Он встал и, выходя на улицу, задержал взгляд на портрете аса. За Алексеем поднялся Вебер.
— Кто этот офицер? — обратился к нему Алексей.
— Выйдем, расскажу, — коротко ответил Вебер.
На дворе сгущались сумерки. От штаба части доносились окрики часовых. Тихо перешептывалась листва в лесу. От земли тянуло запахом прели. Где-то
Алексей и Отто Вебер сели на траву.
— Ты спрашиваешь, кто этот ас? Это был сильной воли человек. Да наскочила однажды коса на камень! Погнался он за славой, будто ему той, что была, не хватало. Хотел русского летчика, которого сам же подбил, в плен захватить лично. Тот на подбитой машине в лесу сел, да и бензин у него был на исходе. А Рекст, так звали моего лучшего аса, следом за ним приземлился. Мы все это наблюдали с командного пункта. Людей к нему на помощь послали. Смотрим, через некоторое время летит его самолет и будто намеревается посадку сделать. Мы подумали, что Рекст пленника с собою в машину взял, фуражками ему машем, даже полковник Штальбе — и тот из штаба вышел встречать победителя. А он как шарахнет по нас из пулемета...
Алексей еле сдерживал себя, чтобы не рассмеяться. Вебер строго покосился на него, укоризненно вздохнул:
— Да, нам тогда не до смеха было. Несколько летчиков, стервец, ранил и был таков. Все, конечно, растерялись от неожиданности. Пока сообразили, что к чему, а его уже и след простыл. Приехали наши на машине и труп Рекста привезли. Вот тебе и отличился... А с чего все это началось: этот русский летчик, когда мы возвращались с задания, увязался за нами. Пристроился и летит в хвосте. Мы даже внимания не обратили вначале. Усталые все, измученные были. Только зашли мы на посадку, он и срезал одного с хвоста. Рекст тем временем в зоне аэродрома патрулировал и решил проучить нахала. Вот и «проучил»... Жаль Рекста, хороший ас был. — Вебер тяжело вздохнул и, повернувшись к Алексею, спросил: — Вместе воевать будем?
— Стало быть, так, — ответил Алексей, загадочно улыбнувшись...
«Мы с тобой навоюем, дружок, будь здоров! И надо же такому случиться — снова к «своим» попал. Ну, теперь вы от меня не отделаетесь легким испугом, как в тот раз...»
Из землянки вышло несколько офицеров. В одном из них Алексей по голосу узнал Мюллера.
— Да ты знаешь, кто он такой — мой друг, Генрих? Это... Это... — Он подбирал слово: — Это феномен! Сам Китцингер ему руку жал. Вот как!
Глядя на светлеющий восток, зябко поежившись, Алексей сказал тихо:
— Неплохо было бы и поспать...
— Ты прав, пожалуй, — зевнул Вебер. — Эй вы, бездельники, по койкам, марш, — властно окликнул он, устало поднимаясь с земли.
* *
*
Алексей проснулся поздно: был первый час дня. Он приоткрыл глаза.
Солнце пробивалось сквозь стекла низких окон, тускло освещая комнату. На улице кто-то играл на аккордеоне. Дог, лежа на тахте, подвывал в унисон. На соседней кровати спал Мюллер, с головой укутавшись в одеяло. Алексей поднялся, разминая затекшие плечи.
Аккордеон умолк, и в землянку вошел Вебер. Увидев поднявшегося с постели летчика, улыбнулся.
— Пойдем, умоешься.
Ловко схватив ведро с водой, Вебер направился к выходу. Алексей последовал за ним. Но не успел он дойти до двери, как дог, перескочив через стол, неожиданно налетел на него сзади, сбил с ног и, придавив грудью к полу, зажал шею. Оглянувшись, Отто с размаху плеснул на собаку водой. Дог отскочил в сторону.
— На место, Фок! — крикнул Вебер, помогая Алексею подняться. — Вот дрянь-собака! — сердился Вебер. — Это моя вина, что я не познакомил вас. Сейчас мы это дело поправим. — Вебер достал из чемодана несколько кусков сахара и передал их Алексею. Затем, сняв со стены хлыст, несколько раз ударил собаку.
С этого дня капитан Шверинг каждое утро кормил Фока сахаром.
Позавтракав, Алексей и Вебер приступили к изучению карты района действия части.
Алексеи с жадностью рассматривал нанесенные на карту объекты. «Вот бы снять копию и передать нашим», — думал он. Но торопиться нельзя — один промах мог испортить все дело.
Обсудив штабные вопросы, офицеры отправились на аэродром ознакомиться с личным составом и боевой техникой. Расхаживая вдоль выстроившихся в две шеренги летчиков, Вебер представил им нового начальника штаба. В некоторых из них Алексей узнал вчерашних собутыльников.
Осматривая замаскированные самолеты, Алексей отметил, что во многих местах, на фюзеляжах и плоскостях, самолеты залатаны. Латки, которыми техники «зализывали» дыры пробоин, полученные в боях, были искусно закрашены под цвет маскировки, и все же от искушенного глаза скрыть их было невозможно.
На одном из самолетов, где на фюзеляже у кабины красовались нарисованные карты — четыре туза, три из них были пробиты пулями, а у четвертого срезана почти вся верхняя часть. Вмятины и опалины виднелись почти на каждой машине.
Вебер чувствовал себя неловко: техника была изрядно потрепана. Алексей с деланным сочувствием покачал головой.
Возвратившись в землянку и сославшись на усталость, Алексей прилег отдохнуть, а Вебер пошел на аэродром готовить летчиков к выполнению боевого задания.
«С чего начинать эту опасную работу? — напряженно думал Алексей. — Прежде всего нужно сфотографировать карту и срочно связаться с нашими. Иначе такой важный документ останется бесполезным.
Обстановка на фронте сложная. Потерпев поражение под Сталинградом, гитлеровцы предпримут еще ряд попыток захватить Москву. Немецкое радио упорно твердит, что недалек тот час, когда германское командование устроит русским второй Сталинград. Ясно, что гитлеровское командование замышляет наступление».
Еще когда ехали на аэродром, Алексей обратил внимание на беспрерывное движение машин и техники в сторону фронта.
«Теперь, как никогда, нашим нужны сведения о расположении аэродромов врага».
Вспомнилась своя часть, командир эскадрильи майор Гордиенко, замполит Тюрин... Они, наверное, считают Алексея погибшим. А он сейчас так нуждается в хорошем совете своего человека! Но свои были далеко, советоваться не с кем.
Все решать нужно самому!
Воспользовавшись тем, что в землянке никого не было, Алексей разложил карту. Дверь он закрыл на крючок, но его беспокоило окно и он то и дело поглядывал, не идет ли кто.