Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир
Шрифт:
Отметьте, что утверждение Гейзенберга справедливо и при наличии, и при отсутствии отложенного выбора. С квантовой точки зрения важно то, что мы выбираем тот или иной исход, который и проявляется; когда во времени мы выбираем этот исход, не имеет значения. Волна разделяется всякий раз, когда есть два доступных пути, но разделение происходит только в потенции. Когда, позднее, мы наблюдаем фотон на одном пути, потому что выбираем такой исход (удаляя зеркало из точки Р), вызываемое нами «схлопывание» волны на одном пути оказывает на волну на другом пути нелокальное влияние, которое сводит на нет возможность видения фотона на этом другом пути. Подобное нелокальное влияние может показаться ретроактивным (т. е. передающимся назад во времени), однако мы влияем только на потенциальные возможности; здесь нет
26
И тем не менее в конце прошлого века уже упоминавшаяся группа Алена Аспекта из Орси (Франция) теоретически доказала возможность передачи информации с помощью нелокального действия на расстоянии. (Заинтересованные читатели могут найти оригинальные статьи А. Аспекта, а также другие интересные обсуждения квантовой нелокальности в журнале Foundations of Physicsза 1975—1985 гг.) Кроме того, уже упоминавшаяся теория скалярного поля открывает возможность объяснения мгновенной передачи влияния как распространения возмущения скалярного поля.В частности, авторы этой теории объясняют возникновение Вселенной мгновенным распространением возмущения скалярного поля, вызванного квантовой флуктуацией. Поскольку энергия этого поля практически бесконечна, сложилась ситуация, в которой первичное возмущение бесконечно усиливалось, что и привело к своего рода «объемному» Большому Взрыву. — Прим. пер.
В своем поиске смысла и структуры реальности мы сталкиваемся с той же загадкой, с которой столкнулся Винни-Пух:
— Привет, Пух, —сказал Пятачок, — что это ты делаешь ?
— Охочусь, - сказал Пух.
— Охотишься ? На кого ?
— Кое-кого выслеживаю, — ответил Винни-Пух очень таинственно.
— Кого выслеживаешь? — спросил Пятачок, подходя ближе.
— Именно об этом я сам себя спрашиваю. В этом весь вопрос — кого ?
— И как ты думаешь, что ты ответишь на этот вопрос ?
— Придется подождать, пока я его догоню, — сказал Винни-Пух.
— Взгляни-ка сюда. — Он показал на землю прямо перед собой. — Что ты тут видишь?
— Следы, — сказал Пятачок. — Отпечатки лап! — Он даже слегка взвизгнул от волнения.
— Ой, Пух! Ты думаешь, это... это страшный Бука?
— Может быть, — сказал Пух. — Иногда как будто он, а иногда как будто и не он. По следам разве угадаешь?..
— ...Минуту, — сказал Винни-Пух, подняв лапу. Он сел и задумался так глубоко, как только мог. Потом он примерил свою лапу к одному из Следов... а потом дважды почесал за ухом и встал. — Да, — сказал Винни-Пух. — Теперь я понял. Я был глупым простофилей, — сказал он.
— И я самый бестолковый медвежонок на свете!
— Что ты! Ты самый лучший медвежонок на свете! — утешил его Кристофер Робин.
Действительно, несколько озадачивает то, что согласно новой физике, следы «буки», которые оставляют электрон и другие субмикроскопические частицы в наших конденсационных камерах, — это просто расширение нас самих.
Классическая наука неизменно видела в мире только разделенность. Два века назад английский поэт-романтик Уильям Блейк писал:
Храни нас Бог от единообразного видения и ньютоновского сна.
Квантовая физика — это ответ на молитву Блейка. Современный ученый, усвоивший урок принципа дополнительности, не настолько глуп, чтобы «зацикливаться» на (кажущейся)
Квантовые измерения выводят наше сознание на сцену так называемого объективного мира. В эксперименте отложенного выбора нет никакого парадокса, если мы отказываемся от представления о том, что неизменный и независимый мир существует, даже когда мы его не наблюдаем. В конечном счете все сводится к тому, что вы, наблюдатель, хотите видеть. Это напоминает мне об одной дзэнской истории.
Два монаха спорили о движении флага на ветру Один говорил: «Флаг движется». Другой возражал: «Нет, это ветер движется». Третий монах, проходивший мимо спорщиков, высказал замечание, которое бы одобрил Уиллер: «Флаг не движется. Ветер не движется. Движется ваш ум».
ГЛАВА 6. ДЕВЯТЬ ЖИЗНЕЙ КОШКИ ШРЁДИНГЕРА
Многим основателям квантовой физики было тяжело принимать ее странные следствия. Сам Шрёдингер выразил свои сомнения по поводу интерпретации квантовой механики в терминах волн вероятности в парадоксе, который в настоящее время известен под названием «Кошка Шрёдингера».
Предположим, что мы помещаем кошку в клетку с радиоактивным атомом и счетчиком Гейгера. Радиоактивный атом будет распадаться в соответствии с законами вероятности. Если атом распадается, то счетчик Гейгера сработает и включит молоток, молоток разобьет бутылку с ядом, и яд убьет кошку. Допустим, что вероятность того, что это случится в течение часа, составляет 50% (рис. 21).
Рис. 21. Парадокс кошки Шрёдингера
Тогда каким образом квантовая механика описывает состояние кошки по прошествии часа? Разумеется, если мы посмотрим, то обнаружим, что кошка либо жива, либо мертва. А что, если мы не посмотрим? Вероятность того, что кошка мертва, составляет 50%. Вероятность того, что кошка жива, тоже равна 50%.
Если мыслить классически, как требует материальный реализм, и руководствоваться принципами детерминизма и причинной непрерывности, то можно было бы провести мысленную аналогию с ситуацией, в которой некто подбросил монету, а потом накрыл ее ладонью. Мы не знаем, что выпало — орел или решка, но, разумеется, выпало либо то, либо другое. Кошка либо жива, либо мертва, с вероятностью каждого исхода, равной 50%. Мы просто не знаем, какой исход реализовался на самом деле. Отнюдь не такой сценарий предполагает математика квантовой механики. Квантовая механика подходит к вероятностям совсем иначе. Она описывает состояние кошки в конце часа как наполовину мертвое, наполовину живое. Внутри ящика имеется вполне буквально «когерентная суперпозиция наполовину живой и наполовину мертвой кошки» — как это звучит на техническом жаргоне квантовой физики. Парадокс кошки, которая жива и мертва одновременно — это следствие того, как в квантовой механике делаются вычисления. Сколь бы странными ни были следствия этой математики, мы должны относиться к ней серьезно, поскольку та же математика дарит нам чудеса транзисторов и лазеров.
Эту абсурдную ситуацию резюмирует следующая пародия из «Книги старого опоссума о практичных кошках» Т. С. Элиота:
Кошка Шрёдингера — загадочная кошка, она иллюстрирует законы; сложные вещи, которые она делает, не имеют никакой видимой причины; она сбивает с толку детерминистов и доводит их до отчаяния, Ведь когда они пытаются ее поймать, квантовой кошки и след простыл!Пародия, разумеется, верна — никто не видел квантовую кошку, или когерентную суперпозицию, в действительности — даже квантовые физики. В самом деле, если мы заглядываем в ящик, то видим либо живую, либо мертвую кошку. Возникает неизбежный вопрос: что же такого особого в нашем акте наблюдения, что он способен разрешить дьявольскую дилемму кошки?