Самозванец
Шрифт:
«Они идут», — пришло сообщение от Руби на браслет.
Я кивнул Шену и тот собрал поднос с едой, расплатился браслетом и поплёлся к столикам. Золотая компашка мажориков, естественно, засекла его из общего холла. Что Шен окажется идеальной жертвой — нечего было и гадать. Он боялся дать отпор, не хотел шумихи и всегда пытался понравиться тем, кто превосходил его по статусу. В том, что им захочется поразмяться на нем, сомнений не возникало.
Общий холл представлял собой открытое пространство, украшенное лавочками, клумбами и скульптурами, как и большинство других зданий кампуса. Слева был вход к золотым, прямо — к серебряным и бронзовым, а справа — к чёрным. Выходило, что наши столовые располагались друг напротив друга, и вместо того, чтобы свернуть к себе, Джонни и трое его дружков пошли к нам. Золотые браслеты позволяли войти на территорию к любому из уровней ниже своего в любом здании, кроме общежития, где без приглашения попасть на чужой этаж было невозможно.
Ядовитый Арни первым окликнул Шена, спросив, что же тот выбрал себе на завтрак. Шен смущённо что-то ответил, и задира начал перебирать еду на его подносе, критикуя выбор и качество продуктов.
«Начинаем», — кивком подал сигнал и поднялся с места, направляясь к мажорам, забредшим не в свой район.
— Эй! Малыш Джонни, ты не заблудился? — фраза была вполне классической, и впечатление произвела ожидаемое.
Джонни правильно воспринял наезд, приосанился и ответил:
— Не твоё дело, отброс. Не видишь, мы беседуем с другом.
— Неужели? С каких пор мальчики с золотой ложкой в заднице дружат с простыми ребятами с улицы?
Лицо Джонни вспыхнуло похлеще, чем обычно у Руби. Здоровяк Крис, который всегда был при Джонни вроде телохранителя, понял, что настало время действовать, и пошёл в моём направлении, чтобы преподать урок.
Я не двинулся с места, даже бровью не повёл. Когда кекс с глухим сочным чваканьем разлетелся по его лицу, громила замер, не ожидая такого поворота события. Растерянно огляделся и увидел девчонку с тёмными волосами, заплетёнными в косы, которая горделиво стояла у своего стола, отряхивая руки. Её звали Агата, она управляла кошками на испытании в нашей команде. И она была одной из первых, кто согласился на открытое противостояние.
— Что за?.. — сорвалось с губ Джонни, когда он запоздало осознал, что их заманили в ловушку.
Договорить не успел — с другого конца зала такой же кекс взмыл в воздух и разлетелся по его лицу и шее. По столовой прокатился робкий смех. Никто не ожидал, что будет так приятно дать отпор. Все опасались как-то проявить себя, но это оказалось очень важным этапом в поддержке самооценки. Твари мы дрожащие или право имеем… защитить себя, отстоять себя и показать, что мы тоже здесь не просто так, а призваны сыграть свою роль?
Здоровяк Крис отряхнулся и попёр на меня с удвоенной скоростью и злостью. И тут как грибы после дождя, рядом со мной нарисовались мои чернобраслетные братья с полными карманами кексов, булочек и пирожных а-ля картошка. То, что ужина сегодня ни для кого из нас не будет, мы запланировали сразу, потратив все сбережения на «боеприпасы».
Криса я оставил на растерзание ребятам, а сам юркнул к Джонни, подхватив с ближайшего заготовленного подноса сладости для обстрела.
С криком «лови» запустил кручёный в сторону Джонни. Со смакованием оценил вспыхнувшую в его глазах ярость и то, как ярко окрасилась его белоснежная рубашка, впитывая сочный шоколадный кекс и его розовую кремовую шапку с посыпкой.
Джонни дёргано отряхнулся, ещё сильнее размазывая всё по одежде, вырвал у Шена завтрак и начал бросаться в меня чем попало, а в конце запустил и поднос. Мне вовремя удалось скрыться за одним из столиков, укрываясь от разлетевшегося на куски дешёвого пластика.
— За подмогой! — Прикрикнул Джонни на своих дружков, и они стали ретироваться, прикрываясь прихваченными со стойки подносами.
— Как нельзя кстати, — констатировал я, понимая, что операция «Возмездие» переходит во вторую фазу.
Золотая тройка двигалась по холлу в направлении своей золотой зоны, и когда они были готовы рвануть к проходной, где нужно прикладывать браслет, Джонни в ужасе замер.
Перед каждым турникетом стояли мои люди, преграждая путь. Я пробрался ближе, чтобы самому увидеть его лицо. Персиваль-младший стоял бледный как смерть, не в силах пошевелиться.
— Что с тобой? — спросил ядовитый Арни. — Пойдём.
Он потянул Джонни за рукав, но тот не двинулся с места.
— Я… я… не… — он недоговорил, уставившись перепуганным взглядом в клоунские маски, украшавшие лица моих ребят.
Об этой фобии мне стало известно из медкарты, добытой не очень честным путём, но не воспользоваться таким преимуществом стало бы ещё большим преступлением. И тут настал момент икс. Молчаливый громила Терр Тотош из нашей шайки снёс с ног малыша Джонни, впечатывая его в пол.
Я увидел, как оскалилось лицо здоровяка, как весь он ощетинился и покрылся если не шерстью, как оборотень, то какой-то свойственной только ему бронёй, порождённой Печатью Силы. Руки и ноги стали крупнее, всё тело — мускулистее. Он напоминал культуриста, хотя и было одно значительное отличие — почти везде кожа покрылась защитными заострёнными пластинами, чем ещё больше усиливала ассоциацию с человекоподобными волками-оборотнями, наподобие воргенов, сохранявших антропоморфный вид при всей остальной схожести с псовыми.
Просочившись к ним ближе, удалось перекрыть собой обзор камере и, наклонившись над Джонни, прошептать:
— Это первое и последнее предупреждение. Ещё раз полезешь к кому-то из нас, ни баллы, ни золотой браслет, ни папочка бизнесмен тебя не спасут.
Шум привлёк ребят из других секторов. Золотые, увидев, что самого популярного парня из их тусовки обстреляли и сбили с ног, не могли не вмешаться. Растолкав моих «клоунов», они кинулись в бой, бросаясь круассанами, пончиками и всем, что попадалось под руку. Но на их лицах читалось не желание отстоять своих, а просто повеселиться.
— Что тут происходит? — раздался изумлённый голос женщины, заведовавшей столовой. — Вы что устроили?
Она появилась вполне ожидаемо. Крыс, сбежавших с корабля, чтобы настучать, я заметил ещё пару минут назад. Но это ничего не меняло.
Пирожное, попавшее женщине в грудь, разлетелось в крошево, оставляя огромное масляное пятно на светло-бежевой блузке. Женщина замерла с широко открытым от возмущения ртом, не в силах вымолвить ни слова.
Секунд двадцать стояла мёртвая тишина, но потом бой продолжился.