Самозванка поневоле
Шрифт:
Потом поздравляла их с Рождеством, присылая каждый раз недорогие и бесполезные подарки.
Урса невольно задавалась вопросом: сколько ей приходится тратить на подарки для своих светских друзей?
Лорд Брэкли владел огромным состоянием, и эти суммы, по-видимому, были немалыми.
— Что прикажешь мне делать с этим? — усмехнулся Мэтью Холингтон.
Он получил на Рождество подставку, слишком маленькую для ручки, которой он писал.
— Думаю, она пригодится тебе, когда ты снова отправишься за книгами на базар, папа, — ответила Урса.
Они дружно рассмеялись.
Подарки для самой Урсы, как она догадывалась, полученные в свое время Пенелопой, были столь же полезными, как и папина подставка.
Их тоже откладывали для местного базара.
В ответ на подарки, которые они посылали ей, от Пенелопы приходили очень короткие письма.
Было очевидно, что они писались в спешке.
Время шло, и образ Пенелопы становился расплывчатым, словно она уже и не принадлежала семье Холингтон.
Урса иногда встречала ее имя в заметках о придворной жизни.
Однако было трудно представить ее той самой сестрой, с которой она постоянно общалась в детстве.
У них были общие игры, общая няня и гувернантка.
Но Пенелопа не усвоила ничего из уроков и наставлений отца.
Урса же, напротив, находила увлекательным все, о чем он рассказывал ей.
Он прекрасно живописал увиденное им: дворцы Индии и снежные вершины Гималаев, красоты Персии и египетские пирамиды.
А потом Урса стала сопровождать его в заграничных поездках.
В то время Пенелопа посещала старшие классы школы, где к ней должна была присоединиться позднее и Урса.
Но когда настала пора отправиться в школу, Урса наотрез отказалась от этого и осталась с отцом.
— Сможет ли школа обучить меня так, как учишь меня ты, папа? — убеждала она отца. — Ты знаешь, как следует преподавать языки, и сам часто говорил, что английские учителя ставят все с ног на голову.
И отец уступил.
Считая, что ее испанский не настолько хорош, как ему хотелось бы, он взял ее с собой в Испанию.
Затем последовали такие же поездки во Францию и Грецию.
Не менее увлекательным оказалось и путешествие в Россию.
Всякий раз, возвращаясь домой, Урса постигала что-то новое о народе и стране, которая была так не похожа на ее собственную.
— Это были не только уроки истории и географии, но и прекрасный отдых, папа! — сказала она после очередной поездки.
— Я тоже подумал об этом, доченька, — рассмеялся отец, — а еще о том, что мне очень повезло со спутницей.
Голос его звучал искренне.
Никто, однако, лучше, чем Урса, не знал, как ему недоставало ее матери.
Порой она видела печаль в его глазах, когда они бывали в местах, которые он ранее посещал вместе с женой.
«Вот настоящая любовь, — думала тогда девушка, — дай Бог, чтоб и мне так же повезло».
А теперь, направляясь в гостиную на встречу с сестрой, она чувствовала, что Пенелопа стала за время разлуки почти незнакомой для нее и придется узнавать ее заново.
Пенелопа стояла перед камином, любуясь своим отражением в зеркале.
Когда она обернулась на звук шагов, Урса увидела, как сильно изменилась сестра.
Она выглядела еще более прекрасной, чем до того, как они расстались.
Но в ней появилось и нечто новое, превратившее ее в совершенно иного человека. Урса смотрела не на ту сестру, которую знала и любила столько лет.
— А, вот и ты, Урса! — воскликнула Пенелопа. — А я уже начала думать, что ошиблась адресом!
— Как долго ты не была здесь! — промолвила девушка.
Пенелопа сделала нетерпеливый, но грациозный жест рукой.
— Только, пожалуйста, без упреков! У меня не было возможности навестить вас ранее — бесконечные встречи и дела никак не отпускали меня.
— Ты прекрасно выгладишь! — совершенно искренне заметила Урса.
— Я рада, что ты так думаешь. Мне приходится много заниматься собой.
Говоря это, она оценивающе взглянула на волосы сестры, затем вновь повернулась к зеркалу и еще раз посмотрела на себя.
— А знаешь, — сказала она, — мне кажется, этот зеленоватый цвет чуть-чуть ярковат.
На ней была шляпа с перьями в тон платью.
Урса подумала, что ее наряд чересчур изыскан для поездки в деревню.
Однако он как нельзя лучше подходил к ее светлым, чуть рыжеватым волосам.
Платье же, несмотря на излишнюю вычурность, отличалось элегантностью.
На шее красовались две жемчужные нити, в ушах сверкали бриллиантовые серьги.
К лифу платья была приколота бриллиантовая брошь в форме полумесяца.
— Ты будто собралась на прием, — не удержавшись, обронила Урса.
К ее удивлению, Пенелопа протянула к ней руку.
— Присядем, Урса. Я хочу поговорить с тобой. Мне нужна твоя помощь.
— Моя помощь? — удивилась девушка.
Менее всего ожидала она услышать это от своей сестры.
Она села на диван, испытывая неловкость от того, что ее платье, которое она носила не так долго, выгладит устаревшим радом с платьем Пенелопы.
Она заметила, что лицо ее сестры напудрено, а губы с каким-то ненатуральным оттенком.
— Ты побудешь у нас? — спросила Урса, пока гостья собиралась с мыслями. — Может быть, принести чаю?
— Я хочу поговорить с тобой, Урса, — повторила Пенелопа.