Самурай. Легендарный летчик Императорского военно-морского флота Японии. 1938–1945
Шрифт:
Командный пункт уцелел. Но теперь бомбардировщики, развернувшись, поливали огнем своих пулеметов башню диспетчерского пункта и казарму. Засевшие в окопах вокруг командного пункта моряки вели из зенитных пулеметов огонь по воздуху, но лишь впустую тратили боеприпасы. Вести огонь под движущейся цели они не умели, и трассирующие очереди исчезали в темноте позади набирающих скорость бомбардировщиков.
Неточность их прицела поразила меня. Забыв об укрытии, я подбежал к пулемету. Оттолкнув одного из пулеметчиков, я заявил, что сменю его. Тот, вцепившись в свое оружие, отказывался уступить, заявляя, что у него нет приказа покидать пост. Не тратя времени на споры, я просто столкнул его с сиденья. Он поднялся на ноги, бормоча проклятия, но один
В этот момент вторая волна из шести бомбардировщиков накрыла аэродром. Я надавил на спусковой крючок и, удерживая его, стал следить за трассирующими очередями, замелькавшими в воздухе. Один из «B-26» шел прямо надо мной, и я прошелся очередью от его носа до хвоста. Но бомбардировщик не дрогнул, с бреющего полета он ответил на мой огонь из своих находящихся на носу пулеметов.
Мне впервые пришлось столкнуться с идущим на меня самолетом на земле, ужас обуял меня, когда я представил себе картину падающих и взрывающихся вокруг меня бомб. Страх заставил забыть обо всем, и я, отскочив от пулемета, бросился к находящемуся позади меня укрытию из мешков с песком. Я даже не бежал, а просто прыгнул в убежище. Несколько секунд я, затаив дыхание, сидел там, чувствуя себя идиотом и трусом. «B-26» с ревом пронесся надо мной, не сбросив бомб. Проклиная свое дрожащее тело, я вернулся к брошенному мной пулемету. Постепенно дрожь прошла, и я обрел способность мыслить. Пристроившись на корточках у пулемета, я поклялся, что больше не убегу, как кролик.
Бомбардировщики вернулись, от рева их моторов всего в 150 футах над головой разрывались барабанные перепонки. Их огромные черные очертания появлялись из темноты, виднелись яркие вспышки пламени, вырывающиеся из орудийных башен, и голубоватый огонь выхлопов. Я выпустил очередь по замыкающему строй бомбардировщику, оказавшемуся на линии огня. Появилась тонкая струйка дыма, но самолет продолжал лететь, не покидая строй, и вскоре скрылся вдали.
Светать начало лишь через час, вместивший в себя непрекращающиеся бомбардировки и обстрелы с вражеских самолетов, безнаказанно хозяйничавших в небе над Лаэ. Зенитки истратили огромное количество боеприпасов, но сбить не удалось ни одного самолета. Летчики оказались так сильно деморализованы налетом, что, когда разорвалась последняя бомба, ни один не побежал к истребителям, чтобы организовать преследование, как мы всегда делали в таких случаях.
Большинство аэродромных построек горели. Изрытая глубокими воронками взлетная полоса превратилась во вспаханное поле, не позволившее взлететь, даже если бы мы попытались. Казалось невероятным, но двадцать стоявших с обеих сторон взлетно-посадочной полосы истребителей уцелели, лишь кое-где на них виднелись пробоины от шальных пуль и осколков снарядов. Мы собрались на командном пункте для получения приказов. Летчики были обескуражены и взбешены произошедшим. Один из них, пилот 2-го класса Мицуо Суицу, недавно прибывший в Лаэ, буквально сгорал от ярости. Он клялся, что во время следующего налета уничтожит бомбардировщик, даже если ему придется для этого пойти на таран. Но мало кто обратил внимание на его слова.
Едва бомбардировщики успели скрыться, а около двухсот человек с лопатами и тачками уже появились на летном поле и принялись засыпать оставленные воронки и вывозить камни и осколки снарядов со взлетной полосы.
Внезапно несколько дневальных выбежали с командного пункта с криком: «Новый налет! Больше сотни самолетов противника приближаются к аэродрому!» Сотня самолетов! Это было неслыханное количество, таких массированных атак еще никогда не проводилось. Среди штабных офицеров возникло небольшое замешательство, а затем прозвучал приказ немедленно поднять в воздух все самолеты. Мы бросились к своим истребителям и, быстро прогрев двигатели, стали выруливать по взлетной полосе, уже вполне подготовленной к взлету.
Зеро стали занимать позицию для разбега,
Мы уселись обедать рядом с командным пунктом, готовые взлететь в случае нового налета. Противник сегодня, похоже, решил доконать нас. Мы еще продолжали есть, когда прибежали дежурные, сообщившие, что из Саламоа доложили о шести «B-17», приближающихся к базе. Нельзя было терять ни минуты. Забыв о еде, все бросились к своим самолетам. Полет от Саламоа до Лаэ занимал всего несколько минут, и вскоре бомбардировщики будут здесь. Взлететь мне так и не удалось. Другие истребители уже начали разгон по взлетной полосе, а я сидел в кабине и проклинал не желавший заводиться двигатель. Я вновь и вновь нажимал педаль стартера, но двигатель не подавал признаков жизни. Когда я крайне раздраженный вылез из кабины, все остальные истребители уже находились в воздухе.
Через летное поле я побежал к укрытиям. Накадзима неистово размахивал руками, крича, чтобы я поторопился. Он все время показывал мне на небо. Я находился в 20 ярдах от убежища, когда послышался вой падающей бомбы. Я прыжком преодолел последние несколько футов и рухнул на спины людей, сгрудившихся на земле в блиндаже.
В этот момент показалось, что все вокруг взлетело на воздух. Раздался оглушительный грохот, земля подо мной заходила ходуном. Я ощутил, как что-то с силой давит на мое тело со всех сторон, и после этого наступила полная темнота. Казалось, что я полностью отрезан от окружающего мира. Я пробовал пошевелить руками и ногами, но все было тщетно. Я оказался зажатым, как в тисках.
Трудно сказать, сколько прошло времени, когда я услышал прозвучавший откуда-то издали голос. Это был Накадзима.
– Сакаи! Сакаи! Где ты?
Наступила тишина. Потом снова послышались крики:
– Где он? Сакаи успел укрыться? Ищите его, черт побери!
Я пытался крикнуть в ответ. Мне казалось, что я кричу, но почему-то не слышал своего голоса. Губы не шевелились. Что-то тяжело давило на подбородок.
Снова откуда-то издали послышался голос Накадзимы:
– Его, видимо, засыпало. Ищите его. Не теряйте времени. Копайте!
Засыпало? Ну конечно! Я оказался под слоем песка и камней. Я приоткрыл глаза. Темнота. И тут меня охватил страх. Мне казалось, что я задыхаюсь, казалось, что песок душит меня. Я старался пошевелиться, но не мог сдвинуться ни на дюйм.
Снова раздался голос Накадзимы, на этот раз он прозвучал немного громче:
– Копайте всем, что попадается под руки. Давайте! Берите палки. Работайте руками, если больше ничего нет! Живо!
Вскоре послышался скрип лопат, разгребавших песок. Я застыл в ожидании, стараясь не шевелиться. И вот, наконец, им это удалось. Рука коснулась моего лица, ощупывая его, затем стряхнула песок с носа и губ. Внезапно стало светло, мои спасители добрались до меня и вытянули наружу.
Засыпало не только меня. Человек десять оказались погребенными под обрушившимися стенами блиндажа, когда рядом с ним разорвалась бомба. Но никто не был ранен! Мы оказались с головы до ног засыпаны песком и грязью, смягчившими, на наше счастье, удар рухнувших обломков блиндажа.
Командный пункт превратился в развалины, зиявшая поблизости воронка стала наглядным подтверждением того, как нам повезло: удалось избежать прямого попадания бомбы. Большинство оставшихся на взлетной полосе самолетов превратились в обломки, топливные баки нескольких из них были объяты пламенем. Примерно час спустя на базу вернулись взлетевшие истребители. Лица у летчиков были мрачными. Шести «Летающим крепостям» удалось без труда отбить все их атаки.