Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой
Шрифт:
– И это еще не все, – доверительно шепчет «кантонский повар», дыша таким перегаром, от которого младенец мог бы опьянеть. – В городе старшему брату Донгу принадлежит еще гостиница, пара компьютерных магазинов и несколько лавок.
Он делает движение рукой, как бы охватывая весь город, и благоговейно шепчет:
– Все его!
Глаза хозяина тоже стали слегка стеклянными. Он ухмыляется и предлагает:
– Господа, а пойдемте-ка в душевую, пока женщин нет рядом, а?
Мне отвели комнату наверху, в которой я могу оставить свои вещи и переночевать. Бордовый ковролин, цветные светильники, кровать, стол, стул, телевизор и пузатый ночной горшок у двери, налитый до половины сомнительной жидкостью, по которой дрейфуют стайки окурков. На стене висит постер: обнаженная красавица с чувственными глазами, в руках – ваза.
После душа нам выдают одноразовые трусы из тонкой ткани, облачают в белые банные халаты и препровождают в просторную комнату отдыха, в которой стоят массажные столы. Полураздетые дамочки снуют вокруг и разливают нам чай, а мы тем временем беседуем под ор огромного телевизора, висящего на стене.
Интересно, оказывают ли дамы дополнительные услуги, или они тут так, лишь для безобидного обеспечения досуга? Впрочем, я быстро отбрасываю всякие эдакие мысли. Ни одна из них красотой не отличается.
Начальник полиции незаметно исчез.
– Скажи-ка мне, – старший брат Донг сидит напротив меня, скрестив ноги, слегка покачивает в руках чашку чая. На запястье у него поблескивают толстые золотые часы, – ты так много ходишь пешком, у тебя наверняка болят мышцы, да?
– Конечно, особенно ноги и плечи.
– А если время от времени делать массаж?
– Не знаю. Как-то не думал об этом раньше.
Он заговорщицки подмигивает мне:
– Может, посмотрим, что для тебя смогут сделать наши девушки?
Ах, вот про какой массаж он говорит.
– Нет-нет, старший брат Донг, это совсем не обязательно. Я лучше лягу спать пораньше. Ты же спортсмен, ты знаешь. Но все равно большое спасибо!
Старший брат Донг выглядит несколько удивленным. В этот момент со своей лежанки подает голос «кантонский повар»:
– Два года назад я был в Макао, и там были японские девушки!
Он оглядывает нас, убеждается, что все его слушают и продолжает:
– Конечно, я пригласил одну к себе! Правда, это стоило больше двух тысяч юаней. – Он выдерживает паузу. – Зато ей было всего восемнадцать!
Мы ждем эффектной развязки. Он гордо оглядывается и громко выкрикивает:
– Я ее поимел!
Одобрительный шепот.
– Я ее поимел, – повторяет он мечтательно, – эту япошку!
И снова погружается в свой чай.
Вдруг старший брат Донг вскакивает, секунду шарит ногами в поисках шлепанец и ковыляет к телевизору, который показывает певицу, томно распевающую о любви. Он останавливается и закрывает глаза, как будто размышляет о чем-то очень важном.
«Может быть, ему просто плохо?» – успеваю подумать я, но в этот момент старший брат Донг распахивает глаза, тычет пальцем в бедра певицы и гремит:
– Волосатая писька!
Тотчас в комнате становится тихо. Все, словно зачарованные, вглядываются в голубое вечернее платье несчастной певицы, как будто сквозь него действительно можно было что-то увидеть.
В песне, кстати, поется о том, как она не может заснуть ночью, пока ее любимого нет рядом. Громовой голос Донга заглушает ее пение:
– Высокие и маленькие женщины, толстые или тонкие, китаянки или иностранки – волосатая писька! Как вы думаете, как это выглядит у нее? – Он солидно кивает, как будто разрешая какое-то важное противоречие: – Темная и кучерявая!
И присутствующие дамочки несутся поскорее разливать гостям чай.
Спустя некоторое время я лежу в своей комнате на туристическом коврике, положенным сверху на кровать – на всякий случай. Откуда-то доносятся пикантные звуки, по всей видимости, их издает одна из дамочек этого заведения. Я понимаю, что целью Донга было расположить к себе полицейского начальника. Для того он и приезжал в храм, для этого устроил этот пышный ужин, и, конечно, для этого было организовано развлечение в бане.
А вот при чем тут я?
Я вспоминаю прошлогодние поездки с командой из «Чайна Фото Пресс»: огромные круглые столы, политические фигуры местного масштаба, китайские фотографы и журналисты. Мы – маленькая группка иностранных студентов, изучающих фотографию, нас пригласили, чтобы мы «документировали достопримечательности», но вскоре обманывать себя стало трудно.
– Что мы вообще тут делаем?! – спросил кто-то, а другой ответил точно и по делу:
– Создаем впечатление интернациональности!
«Ах вот оно что. Вот почему именно меня здесь им не хватало».
Тут я решаю снова посетить туалет, где предельно внимательно слежу, чтобы ничем ничего не касаться. Когда я выхожу в коридор и хочу закрыть за собой дверь, передо мной откуда ни возьмись вырастает старший брат Донг. Он смотрит на меня стеклянным взглядом.
– Секундочку! – говорит он, указывая пальцем. – Ты еще не получил свой массаж, не так ли?
– Нет-нет, это совсем не обязательно!
– Никаких возражений! В конце концов ты – мой гость. Подожди здесь немного!
О’кей. Проститутка так проститутка, не в первый раз.
Скоро он появляется опять, волоча на буксире одну даму из комнаты отдыха. Она не только наименее красивая из тех, кто там был. Обращение «тетя» для нее в самый раз. Однако она уже приодета в короткое платьице, имеется даже крохотный клатч, в который она вцепилась обеими руками.
– А теперь веселитесь, наконец! – то ли скрежещет, то ли смеется Донг, хлопает меня по плечу и, шатаясь, удаляется.
Минуту мы стоим под дверью моей комнаты.