Самый человечный вампир
Шрифт:
— Ты любишь сидеть допоздна в своей комнате при свечах и читать книги?
— А какой вид волшебства тебе больше всего нравится?
— Ты, случайно, не увлекаешься ВУДУ?
— А знаешь, кто такой Дамбаллах? А Ирзули?
— Ты имеешь понятие о Каббале и о Папюсе?
— Увлекаешься химией?
И т. п. и т. д. Уж не знаю, что он там такое задумал, но, явно, что-то не очень хорошее…
Я даже начинал задремывать, как вдруг над самым моим ухом раздался голос Марлена:
— Вставай, Спящая Красавица! Следующая станция — Дом
Я посмотрел вниз. Под нами уже была видна соломенная крыша домика волшебника. Все было тихо и спокойно. В одном единственном окне горел свет. (В принципе, оно одно и имелось на все две комнаты и коридор. Старик ненавидел, когда чересчур светло. Да и, вообще, к свету относился довольно подозрительно). Над крышей сияла огромная луна.
Марлен начал потихоньку опускаться на землю. Оскар еще сильнее наклонился, чтобы посмотреть на сей великолепный пейзаж, и вдруг…
Я заметил, как что-то ярко вспыхнуло, и полетело к нам. Оно промелькнуло у меня перед носом, и, хорошенько стукнувшись о «пятую точку» Кумпуса, скрылось.
Лошадь встала на дыбы! Она яростно заржала, и понеслась вперед, не слушаясь команд Марлена. А тот, ничего не подозревая, чуть не слетел со взбесившегося агиски.
— Эй! СТОЙ! СТОЙ, ДОХЛАЯ КЛЯЧА!!! — надрывался он. — СТОЯТЬ!!!
Я вцепился за перила саней, которые рискованно наклонились…И тут я вспомнил про Оскара, который еще недавно благополучно свисал с нашей «кареты». Я посмотрел на него…Впрочем…и теперь он тоже свисал с санок, но…Но, вот только, делал он ЭТО «за бортом»!
— Оскар! Хватайся за мою руку! — я протянул руку, стараясь не переехать на другую сторону скамейки. Мальчик старался дотянуться, но, вдруг, закричав, отцепился от бортика, и полетел вниз.
— ОСКАР!!! НЕТ!!! — я метнулся к другой стороне, и тут же чуть сам не упал вслед за мальчиком.
А тот, в свою очередь, между прочим, благополучно лежал на снегу, спикировав с высоты всего в несколько метров. В общем, без всяких травм.
Я посмотрел вперед. Да. Наверное, было бы лучше, если бы я спланировал вместе с Оскаром…так как мы с Марленом «ехали», если это можно так назвать, по направлению к МОРЮ, черт знает, откуда взявшемуся у нас, в таежном лесу, ЗИМОЙ!
Когда до земли, а точнее, до воды, оставалось всего ничего, санки перевернулись и отцепились от агиски. Я, вместе сними, упал на снег, а Марлен, на спятившем Кумпусе, понесся к морю.
— КУМПУС!!! КУМПУС!!! СТОЙ!!! СТОЙ, КУМПУС!!! КАКОГО ЧЕРТА?! КУДА ТЫ Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-…………….
Дальше невозможно было расслышать абсолютно ничего! Агиски, совершенно обезумев, прыгнул в море, увлекая на себе в воду и несчастного Марлена, который, как только не пытался, не мог противостоять коню.
— МАРЛЕН!!!
Я еле выбрался из-под саней, и подбежал к морю. Вдруг, между мной и «погребальным местом» моего друга выросла стена из костей. Я резко отшатнулся от нее.
За спиной раздался нездоровый хохот. Как же мне это все надоело!!! Каждый раз одно и тоже, одно и тоже…
— Хромус….Что с тобой? Скоро Новый год…А ты портишь мне весь ПРАЗДНИК!!! — обреченно закричал я, оборачиваясь. — Зачем?! Ну, зачем ты сделал это?! Это, ведь, ты бросил светящийся камень! Ты организовал здесь этот пляж! Ты утащил под воду Марлена! Сколько можно?! Отпусти их, пожалуйста, всех! Убей меня одного, возьми мою жизнь, и покончим с этим, НО ПРИЧЕМ ЗДЕСЬ ОНИ?!
— Ладно тебе, Симон, не нервничай! — рассмеялся Хромус. — Ты, лучше, посмотри, как безнадежно ты искалечил праздник, да и, наверное, половину жизни моим друзьям!
Из-за сосен вышло несколько вампиров с перебинтованными руками, ногами и головами, опиравшихся на костыли…А в самом центре этой картины я увидел…Мавру, которая все с таким же воинственным видом сидела…Да, да, именно сидела на инвалидной коляске! — Э-э-э-э… — задумался я. — И это, что, все я? Простите, не знал, что мысли умеют материализовываться…примерно такую же картину я представляю себе по утрам, когда собираюсь идти к тебе, Хромус. Вот только там ты стоишь во главе своей шайки…в гробу!
— Э, нет, Симон! Это не совсем, чтобы ты…В общем, это твой «ласковый», «добренький» котик, который, между прочим, имеет радость присутствовать на сегодняшнем вечере… — он щелкнул пальцами, и в его руке появился небольшого размера сосуд: в нем находилась модель города, по которому в бешенстве расхаживало что-то такое знакомое, родное…КОТ БАЮН?!
— Зачем ты, мерзавец, испоганил моего кота? — не выдержав, закричал я.
— О, Симон! Сюрпризы только начинаются! Завтра, ведь, новогодняя ночь, не так ли? У меня для тебя есть еще один маленький, скромный подарок, — он снова щелкнул пальцами, и перед моими глазами предстала…Селена, перевязанная веревками, с кляпом во рту, которая отчаянно извивалась, но что-то ее явно удерживало на месте.
— Ну, а она-то тут, извините, какого чер… — ударил я себя по лбу и закатил глаза.
— А вот такого черта, Симон! — злорадно ухмыльнулся Хромус. — Я подумал, что, раз уж у тебя больше нет друзей…
— ЧТО?! — вытаращил я глаза на него.
— Я говорю: «Если уж у тебя теперь нет друзей, то все же, одна подружка придется очень кстати!»
— Ты на что намекаешь? — испуганно посмотрел на бога я.
— На то, на то, Симон…Сирота казанская… — пропел Хромус, чуть всхлипывая.
— Ты лжешь, Хромус! Ты не мог…
— Я не мог, мои слуги — смогли…
— Эти-то, калеки? — усмехнулся я, но, все же, что-то засело в сердце, да так глубоко, что это ощущалось всем телом…
— Симон, ну, с кем ты споришь, ради бога? — жалостно посмотрел на меня кровавый бог. — Не веришь — можешь пойти в домик вторично мертвого Флавия, и убедиться в этом сам…
Я весь затрясся.
— Не может…быть…Ты врешь, Хромус…Ты подло врешь…Это…не возможно… — мой голос начинал уже было срываться.