Самый лучший день
Шрифт:
— Если ты уйдешь и больше никогда мне не позвонишь, никто не узнает. Если увижу тебя или услышу о тебе, я выдвину обвинения, — сказала она. Ее голос дрожал от страха.
«Выдвинешь обвинения, зачем бы тебе это делать?» — хотел я сказать. Я бы объяснил их тем, что у нее бред, что она упала на кухонный стол, но хотела обвинить меня. Конечно, я мог бы снять любые обвинения так же быстро, как она смогла бы их выдвинуть. Мой отец. Я научился у него всем трюкам. Но на самом деле она мне больше не была нужна. Пришло время двигаться дальше, строить свою карьеру. Мне больше ни к чему эта ситуация с багажом в
— Как пожелаешь, — сказал я, кланяясь в пояс, прежде чем уйти. Это была отсылка к ее любимому фильму «Невеста-принцесса», и ее реакция не была типичным ответом. Когда я открыл дверь и шагнул во влажную ночь Нэшвилла, ее проклятие последовало за мной. Но я знаю, что в ее сердце все еще оставалась любовь ко мне. Я незабываем. О, и прием с коктейлями прошел потрясающе. Бедняжка Лоис передавала привет, но не смогла прийти, так как плохо себя чувствовала.
Сейчас, стоя на кухне, я слышу, как моя жена смеется в гостиной. Сама того не желая, она разжигает огонь своими словами, своими действиями и своей радостью. Но все нормально. Я научился контролировать себя с той ночи в Нэшвилле. Я говорю себе расслабиться. «Миа не хотела расстраивать тебя сегодня вечером».
Знаю, что она не пытается меня разозлить. Мы вместе долгое время, у нас сложились прекрасные отношения. Она просто развлекает нашего ненужного гостя, нашего одинокого соседа-неудачника. Но скоро мы отправимся на ужин, и все снова будет под контролем. Нам нужно обсудить работу, Бака, ситуацию с кредитной картой сегодня вечером во время ужина. Это может быть неудобно, но как только она поймет мои приоритеты, у нас будет лучшая ночь на свете. Ее, безусловно, можно спасти. И вот так просто я успокоился.
Я вытираю вспотевшие ладони о штанины брюк, прежде чем вернуться в гостиную, неся пакет кешью, который купил в продуктовом магазине.
— Кто-нибудь будет орешки?
И Миа, и Бак качают головами. Я пожимаю плечами, переношу пакетик на диван и сажусь рядом с женой.
— Итак, Бак, ты действительно провел здесь зиму? Это правда, что ты в самом деле живешь здесь целыми днями, круглый год?
— Провел и живу. На сегодняшний день. Это отличное место, чтобы обрести покой и подумать. Для меня это работает, — говорит он. Его ямочка появляется, когда Бак улыбается нам, счастливой паре на диване. Он, должно быть, так ревнует. Он так одинок.
— А это правда, что твоя жена умерла? — спрашиваю я. Ну, мы никогда не обсуждали отсутствие у него супруги, как мужчина с мужчиной. По крайней мере, я не обсуждал это с ним. Кто знает, что знает Миа. Все, что я слышал так это слухи, что его жена умерла. Я подумал, что стоит проявить интерес к нашему гостю.
— Пол. Серьезно? — возмущается Миа. Я замечаю, что ее щеки пылают, и она качает головой взад и вперед. Смущение — вот что это за эмоция. Очень жаль, Миа.
— Да. Это правда. Рак легких четвертой стадии, неоперабелен. Она была некурящей. Проснулась посреди ночи, задыхаясь. Пять месяцев спустя я похоронил ее. — Бак рассказывает все это без эмоций. Так, как я мог бы произнести это слова, если бы не практиковал эмоциональные реакции. Это заставляет меня задуматься о Баке. Он добавляет:
— Это были самые трудные пять месяцев в моей жизни.
— Худшие для нее, — замечаю я. Судя по всему, моя шутка не была
— Бак, прости, — извиняется Миа. — Я пришла к выводу, что Полу немного не хватает эмоционального интеллекта. Он пытается, но, ну, Пол, ты же понимаешь, что это было бесчувственно, верно?
Я сунул спички, которые остались на стойке, когда они выгружали пакеты с продуктами, в свой карман. Прямо сейчас представляю, как вытаскиваю их, зажигаю все и бросаю в свою жену. Огонь. Моя левая рука скользит в передний карман, но я не могу достать спички, сидя. Делаю глубокий вдох и улыбаюсь своей жене. Она такая милая.
Я снова обращаю свое внимание на незваного гостя.
— Я сожалею о твоей потере, Бак. Так вот почему ты бросил свою работу и переехал сюда, в такую глушь?
Работа соседки-шпиона может оказаться под угрозой, говорю я себе. Я знаю, что в любом случае могу ходить вокруг нее кругами, если бы мне нравились сплетни. Чего я не делаю.
— Да. Я продал все, что мы построили вместе. Наш дом, нашу квартиру в городе, наши машины, кроме одной. Я продал свой бизнес и просто сел в машину и поехал. Каким-то образом свернул с шоссе направо и оказался здесь, — говорит Бак. Он вытирает ладони о штаны, как бы давая понять, что на этом его объяснения заканчиваются.
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на свою жену. Она сияет, на ее лице такая широкая и такая фальшивая улыбка, что, должно быть, у нее болят щеки. Или, может быть, это искренняя улыбка. Та, что я никогда не увижу. Та, что зарезервирована для Бака, садового гнома.
— Это идеальное место для исцеления, — поддерживает Миа.
Кто бы сомневался. Мои мысли возвращаются к Лоис. Я, конечно, снова видел ее в кампусе, но она меня не видела. Я знал расписание ее занятий, хотел удостовериться, что она ничего не испортит для меня и моей новой работы в самом модном рекламном агентстве в Нэшвилле. Поэтому следил за ней. Я хорош в слежке, как уже отмечал. У нее все хорошо зажило. Из слухов узнал, что она сказала своим друзьям, что потеряла сознание и упала. Низкий уровень сахара в крови или что-то в этом роде?
Узнал, что она действительно перенесла операцию, чтобы все исправить. И я думаю, что ей, возможно, как-то подкорректировали кончик носа, косметическое улучшение. Она хорошо выглядела, когда я видел ее в последний раз. Даже лучше, чем до этого маленького инцидента. Воспользовалась ситуацией и улучшила свою внешность, вот это моя маленькая Лоис. Она выполнила свою часть нашего соглашения, и я тоже. Я человек слова. Начав свою успешную рекламную карьеру в Нэшвилле, я вернулся в Коламбус. Что касается Лоис, то она замужем, у нее теперь куча детей. Все к лучшему.
— Вам двоим лучше идти, если не хотите опоздать, — замечает Бак. Он встает. Как заботливо. По его команде моя жена наконец поднимается.
— Да, я готова, — говорит она. — Только возьму свою сумочку.
— Не провожай, — произносит Бак. — Желаю хорошо провести время. — Он неловко машет мне рукой, без сомнения, боясь пожать ее. Я все еще не получил ответа на то, что он делал до того, как появился в нашей жизни, но не думаю, что он был настоящим ведущим. Какой-то бизнес, вот что он сказал. Думаю, я ему поверю. А пока я просто хочу, чтобы он убрался отсюда.