Самый лучший комсомолец. Том 1
Шрифт:
– Самый противный пионер в СССР! – ласково стебанула меня Вилка, и мы поехали к «репточке», где на другом конце коридора выделили закуток для «Ласкового мая», будем знакомиться.
В отличие от прошлого, этот состав – полностью «оригинальный», из незнакомых мне по послезнанию участников. Ребята – замечательные, играть умеют, мордахи – радостные (потому что Родина на важное задание направила – песни петь), а у вокалиста канонично-Шатуновский тембр голоса. Мечта всех Советских дам рождается прямо здесь!
Послушал про «Белые розы» и «Седую ночь», выдал
Программа вышла на загляденье, и на три четверти состояла из последствий нашей с Вилкой маленькой поездки: МВД пашет не разгибаясь, продолжая добавлять в «Глухое дело» (документальный фильм с таким названием уже разрабатывается, и им очень сложно – про Сережу Ткачева упоминать строжайше запрещено) новых фигурантов. На данный момент – тридцать два человека. Страшного словосочетания «ОПГ» так и не прозвучало, а в Одессе новый градоправитель – Бутенко Леонид Яковлевич. Ничего о нем не знаю – всех функционеров СССР не перегуглишь.
Послом работать товарища Неизвестного не отправили, сидит в СИЗО рекордный взяточник, ждет суда с последующим расстрелом. А что поделать? Не носи бакшиш государевым людям, вон, в уголовном кодексе так и написано. Тоже сорт естественного отбора, так с меня какой спрос?
А самое важное – начиная с этого выпуска все новостные передачи будут сопровождаться сурдопереводом, а в МГУ, на базе факультета иностранных языков, с осени начнет работу кафедра сурдоперевода – обратила наконец-то власть внимание на особо тихий кусок податного населения. Проверки «глухонемых» УПК продолжаются, и, похоже, вычистят там вообще всё – больно уж много энтузиазма на лице горящего глазами Щелокова – это ж какой цинизм, на инвалидах наживаются. Как минимум глава Всесоюзного общества глухонемых должность благополучно просрал – в его конторе нашли немало писем от курируемых им инвалидов с жалобами на беспредел. Проигнорировал ради бриллиантов в бачке унитаза – обыск показывали. Тоже в СИЗО теперь, бедолага.
Про повышение стипендий и зарплат работникам УПК (вообще всех, не только глухим по восемьдесят платят) – ни слова, но это и понятно, это тебе не цеховиков щемить, а целый бюджет перекраивать – откуда-то же надо денег перенаправить, пусть даже напечатанных и с маленькой покупательной способностью.
– Убирать? – спросила сидящая за столом Вилка, показав мне изрядно распухшую папку с «Глухим делом».
– Еще чего! – заржал я. – У нас же как? Показательная порка, потом полгодика тишины, и требуется новая показательная порка. Нет уж, заводи еще папку: «Глухое дело: часть два».
– Хорошо, – улыбнулась Виталина, и с видимым удовольствием на мордашке вывела название. – Будем ждать.
– Вот бы справить мне костюм себе из Ста-ли-на… – затянул я. – Из мистического тела крепче стали. На! – Вилка хохотнула, я поднялся с дивана и начал комично приплясывать. – На сапоги и галифе, да в белом кителе, и летать бы в нем быстрее истребителя!
Переждав
– Все херово, поменялось все местами – на! Откровенно не хватает людям Сталина. И недаром в каждом доме и подъезде, все мечтают о реванше и возмездии!
Дальше петь мы не будем, результат достигнут, девушке по-прежнему весело. Виталина с улыбкой похлопала, я поклонился и уселся обратно. Она положила подбородок на руки и умиленно улыбнулась:
– А я сначала и вправду считала тебя озабоченным, слегка противным малолеткой.
– Имеешь полное право! – фыркнул я, внутренне поблагодарив за «слегка». – Но первое впечатление сломано, верно?
– Верно! – кивнула она, супер мило зажмурилась и мечтательно протянула. – Ты – такой один, пионер Ткачев!
Глава 7
Сразу после проведенного в ничегонеделании первого этапа майских праздников (насыпают меньше, чем в мое время), за окном стало шумно, но этому шуму я был рад – прибыли рабочие, и первым делом принялись осушать пруд и выкорчевывать не предусмотренные планом деревья. Ну неправильно растут! Потом посадим новые. Жители близлежащих домов такое событие, естественно, проигнорировать не могли, и активно отправляли лазутчиков поговорить с рабочими. Получив ответ, «бегунки» с вполне радостными лицами (облагораживают же грязную лужу – ну кто против будет? Только слабоумный) бежали делиться новостью с остальными.
Порадовавшись успешно стартовавшему инфраструктурному проекту, с маминой помощью переоделся в белую рубаху с длинным рукавом и брюки (уже достаточно тепло), причесался, Таня завязала мне шнурки (потому что родительнице приседать и нагибаться тяжело), и я пошел гулять с Саякой, в пути обретая все более и более радужное настроение. Хорошо, когда все хорошо! И Вилка приручается! Стоп, про Вилку мы будем думать потом. Разделяй житуху на шпионскую и почти нормальную, Сережа, чтобы не перемешивались.
Соечка стояла неподалеку от нашего ДК, в джинсах и серой кофточке. Янтарный кулончик на шее в наличии, равно как и сережки с тем же материалом – недавно ушки проколола, показать, что уже большая. На плече – изящная «взрослая» югославская сумочка.
– Привет! – радостно помахал я ей.
Не ответив, она чеканя шаг подошла ко мне, и, глядя исподлобья, огорошила:
– Я от тебя ухожу!
Чтооо?!!
– Почему? – и это все, на что меня хватило.
Саяка грустно улыбнулась:
– Потому что ты не остановишься.
Это еще что за херня?! Стоп! Я понял!
Взяв Сойку за руку – вырвалась, больно ударив в самую душу – спросил:
– Тебе кто-то сказал так сделать? Родители?
Надменно фыркнув, она смерила меня уничижительным взглядом:
– Видишь? Ты уже чувствуешь себя стоящим на вершине, и тебе даже в голову не приходит, что кто-то не хочет с тобой туда.
– Точно родители, – облегченно вздохнул я и криво улыбнулся. – Спорим я не сдохну?
Губы Саяки задрожали, она красноречиво ткнула пальцем мне на грудь и сустав.