Самый лучший комсомолец. Том 6

Смолин Павел

– А муж у вас кто? – спросил Михаил.

– Муж у меня – кооператор, – смущенно отвела она глазки. – Снасти рыбацкие с деревенскими делают и городским продают.

– Снасти – это хорошо, – одобрил Михаил.

– Стоп! – скомандовал я.

Оператор с небольшим опозданием остановил проектор.

– Будет ли в ходе дальнейшего репортажа посещен рыбацкий кооператив? – спросил я.

Мужики неуютно поерзали.

– А что с кооперативом? – не понял Борис Николаевич.

– Сколько денег отслюнявил муж Галины? – ледяным тоном спросила Виталина.

– Денег? – полезли на лоб брови Полевого. – Это

что – реклама?! – рявкнул на побледневших журналюг. – За сколько эфирное время продаем?

– Две тысячи, – не удержался от правды Михаил.

– Продешевил! – фыркнул я. – Прикинь – это первый выпуск новой передачи в первый день вещания нового, развлекательного, телеканала! Да тут… Борис Николаевич, давайте масштабируем аккуратно? Вот эти два любителя рекламных интеграций у нас с сегодняшнего дня – под подпиской, будут заниматься подобными репортажами. Не наглеем – один проплаченный сюжет в неделю. Вам, товарищи, увы, расценки предлагаю старые – по-хорошему вас надо гнать из Комсомола, но через полгода усердного труда я с радостью отпущу вас на вольные хлеба. Городу нужны деньги на развитие, а забогатевших кооператоров в стране полно – по полмиллиона за репортаж отгрузят не дрогнув.

– Под твою ответственность и личный контроль, – умыл руки Борис Николаевич.

– Займешься? – попросил я Виталину.

– Идемте, недобросовестные товарищи, будете подписку давать, – велела она, поднимаясь на ноги и увела журналюг.

Я выключил забытый проектор и начал оправдываться:

– Извините, Борис Николаевич, я не жадный, но «Фонд» теперь еще и целую космическую программу содержит.

– А еще совхозы и город, – кивнул он. – И санатории, и еще бог весь что. И репортаж-то неплохой, ты бы внимания не обратил, я бы, может, в конце и заметил, что что-то не так, но что реклама… – пожал плечами.

– Согласен, – кивнул я. – Такого же уровня и редко – вреда никому не будет. Хорошо, что вы на меня не обижаетесь.

– Включай, досмотрим, – кивнул он на проектор. – В эфир пустим, а то пойдут слухи, что наши журналисты кооператоров обманывают.

– Нам такого не надо, – согласился я, и мы досмотрели репортаж.

– Приемлемо, – вынес вердикт Борис Николаевич.

– Вполне, – согласился я. – Под конец первой недели пустим, а то нечестно перед другими журналистами будет.

– Если эти догадались – могут и другие догадаться, – ухмыльнулся Полевой.

– Могут, – согласился я. – Их «масштабировать» не будем, а поругаем и попросим исправиться.

– Рули! – делегировал он мне и поднялся на ноги. – Пойду я, дела.

– До свидания, Борис Николаевич, – попрощался я. – Я к вам с Ленноном может зайду на днях.

– С кем? – удивился он.

– С Джоном Ленноном, который «Битлз».

– Он-то какими судьбами? – фыркнул он. – Приводи, чаем напою, матрешку подарю – все как положено. Только заранее предупреждай.

– Конечно! – пообещал я.

– Бывай! – велел он мне и ушел.

Оставшись в одиночестве, вынул бобину из проектора и дождался Виталину.

– Кооператора найдут, секретность и содействие обеспечат, – отчиталась она о проделанной работе.

– Отлично, – одобрил я, и мы поехали обедать в местный «Потёмкин».

По пути нам попался очень удачно следующий по тому же адресу из НИИ ученый Владимир Васильевич

Крылов.

– Здравствуйте, давайте с нами! – позвал я его.

– Какая-то суета в Хрущевске со вчерашнего дня стоит, – заметил он, забравшись на заднее сиденье.

– Интуристы приедут важные, – кратко объяснил я. – Из капстраны. Над чем нынче работаете, Владимир Васильевич, если не секрет?

– По большей части – над диссертацией, – с улыбкой ответил он,

– «Производительные силы развивающихся стран и формирование их социально-экономической структуры», правильно? – чисто для порядка уточнил я.

– Так, – подтвердил он. – Меня интересуют не только докапиталистические структуры, но и капитализм – в различных его проявлениях, капитализм как мировая система и особенной такой элемент этой системы, как так называемые развивающиеся страны, или «третий мир». Я считаю в корне неверным видеть в докапиталистических укладах современного мира пережиток «докапиталистической» эпохи, нечто такое, что капитализм не успел переделать под свои нужды. Уклады вроде плантационного рабства, частно-земельной собственности в Индии, латифундий в Латинской Америке я считаю правомерным рассматривать как результат деятельности капиталистической системы.

– Нет места в мире, куда не дотянулся бы капитализм, – согласился с ним я. – И его тлетворное дыхание ощущает на себе даже спрятавшееся в непролазных джунглях племя пигмеев.

– Верно, – одобрил Владимир Васильевич и немного пожаловался. – А вот в Москве меня очень многие критиковали.

– Им с Москвы первобытный коммунизм лучше видно, – ухмыльнулся я.

– Лучше! – гоготнул Крылов.

Мы перебрались из машины в ресторан, сделали заказ, и я заметил:

– Вообще ваши тезисы довольно неудобные. У нас очень многое держится на идее о том, что при первобытном коммунизме человек миллионы лет жил, а при капитализме – жалкие сотни. А у вас получается первобытным как раз таки капитализм.

– Я ведь не имею ввиду историю, – поморщился он. – А про современные нам, неразвитые регионы.

– Извините, – покаялся я в собственном тупоумии. – Продолжайте, пожалуйста.

– Сохранение укладов, отличных от капитализма, в мировых границах капиталистического строя может быть понято не только как неполное осуществление прогрессивных тенденций капитализма, но и как проявление консервативных тенденций того же самого капиталистического строя. Наличие в конце капиталистической эпохи отсталых в экономическом и многоукладных в социальном отношении стран – есть особое периферийное проявление самих универсальных законов капитала, – выкатил он заключение.

– А вот это уже очень удобно, процитирую вас при случае, – с улыбкой пообещал я.

– Плох тот ученый, который не любит цитируемость, – улыбнулся он в ответ. – Главное – вывод не забудь: в рамках ставшей на ноги мировой капиталистической системы устранение отсталых форм производства и борьба с воспроизводством докапиталистических форм суть задачи уже не буржуазные или буржуазно-демократические, а антибуржуазные.

– Наши враги и диссиденты любят рассказывать о том, как глупо тратить народные деньги на помощь условной Африке, – кивнул я. – Мол, из первобытно-общинного строя сразу в социализм не прыгнешь.