Самый лучший комсомолец. Том 6
Шрифт:
– Это что, недоверие? – ужаснулся я.
– Это вопрос, – улыбнулась она.
– Тогда ладно, – смирился я, направляясь к выходу – нужно успеть свалить, пока ребята заняты. – Сам факт того, что он едет в СССР, чего ему раньше и в голову не приходило, говорит о том, насколько его угнетает «фактор Ткачева». Топ-5 мировых чартов оккупирован нашими артистами, остальным приходится натурально воевать за места пониже. А у него альбом сольный скоро выходит.
– Боится? – хмыкнула Виталина.
– Возможно, – кивнул я. – Далее – в папочке мы с тобой прочитали о том, как грустно бедняжке-Джону от того, что в детстве его не любила мама и насколько сильно он занят поисками душевного
– Певцы мир не меняют, – пожала плечами Виталина. – Ошибиться легко – когда видишь перед собой полный стадион, кажется, что мир меняется прямо здесь и сейчас – вон сколько сторонников мира во всем мире. Но это – ничто по сравнению с глобальным противостоянием социально-экономических базисов и интересами капиталистических элит.
– Правильно! – одобрил я. – Леннон уже достаточно большой, чтобы осознать, что так это не работает. А у меня – работает, и это видно всему миру. Вот и едет, сам скорее всего не зная зачем, но твердо уверен, что так нужно. Не исключаю, что съел что-то очень веселое перед тем, как в посольство звонить – мистическое откровение словил, так сказать, хиппи такое любят. Поэтому ничем опаивать мистера Леннона с целью вербовки мы не станем – оно, конечно, сработает, но он догадается, что что-то тут не так.
– Наркоманы эти, – поморщилась Вилка. – С жиру бесится – все есть, живи и радуйся. Ладно в трущобах – там понятно, от безысходности медленно самоубиваются, но этот-то что?
– Американская мечта выглядит красиво, пока к ней идешь, – пожал плечами я. – Но когда оказываешься внутри, ощущается подвох – денег как грязи, все тебе в рот смотрят, а внутри – все еще пустота и детские травмы. Удивительно, но спасаться от этого благими делами догадываются не все – в основном принимается совершенно нелогичное решение еще больше увеличить уровень собственного потребления. Получается как осел с морковкой перед носом, который идет даже не в пропасть, а вообще в никуда. Леннон еще хорош – хотя бы духовным поиском занимается. Словом – «жук» не понимает, куда ему воевать, а мы покажем ему направление.
– За ним будет таскаться английский посол, – напомнила Вилка.
– Да и хрен с ним, – пожал плечами я. – Я же не буду просить королеву зарезать, а к левым идеям Леннон и так предрасположен. Пока – как так называемый «евролевый», странное существо со странными идеями, типа наших либералов. Но такой алмаз стоит попытаться предать огранке.
– Определенно стоит! – согласилась девушка.
Ну а если не получится – невелика беда, Леннона в изначальных планах и не было – так, вероятный приятный бонус.
Звезда мирового масштаба (не хуже Магомаева, но ЦА другая, не такая респектабельная) со звездой рангом поменьше прибыли в Хабаровск поздним вечером – в восемь тридцать. Любимая Родина решила мне подыграть, погрузив Хабаровск и окрестности в лишенный ветра, очень уютный снегопад. Крупные снежинки опускались на оживший за последнее время город – почти не осталось зданий, лишенных витрин и огней вывесок. Вдоль дорог, по которым колесила снегоуборочная техника (иначе город просто парализует), около остановок выстроились расписанные в сказочно-лубочных и соцреалистических традициях ларьки. Вон на той шашлычной нарисовали аж копию Шишкина! Итоговый дизайн, конечно, специфический – очень все разное – но впечатление вкупе с украшенными иллюминацией центральными улицами и снегопадом производит
Наш маршрут от аэропорта проложен так, чтобы зацепить парочку всегда полных народом катков, полюбоваться витринами магазинов и немножко заценить архитектуру. Куда мы без «потемкинских деревень»? Впрочем, заранее никто ничего не готовил и никого не напрягал – просто покажем нужное в нужном порядке. По Москве Леннона тоже немного покатали, планку нужно поддерживать – столица это фигня, а вот за тысячи километров от нее вечерний досуг гражданам наладить – это уже задача!
Товарищи у нас «инкогнито», поэтому никакой встречи на взлетно-посадочной полосе: как все от самолета автобусом доберутся до терминала, где мы их и встретим. «Мы» – это я, Вилочка, Юрий Андреевич Викторов – от Хрущевского горкома, и Виктор Афанасьевич, черноволосый сорокапятилетний мужик в роговых очках – он здесь от МИДа. КГБ у меня всегда с собой, в лице дядей Вити (знает английский и полковник) и Семена (нокаутировать вышедших из-под контроля англичан).
Отдельного самолета из Москвы товарищам никто, естественно, не выделял – сами со своим «инкогнито» виноваты – поэтому пришлось спрятаться за взрослыми, пропуская прибывший на малую родину или в командировку народ. Лица усталые, но это понятно – нифига себе сколько летели. Вот и интуристы – впереди идет одетый в серый плащ, коротко стриженный дяденька с суровой рожей. Телохранитель, надо полагать. Опционально – замаскированный под телохранителя агент Ми-6. За ним – трое: одетый в дубленку поверх вязаного свитера и джинсов высокий бородатый длинноволосый мужик в очках-авиаторах и с висящей на шее цветастой буддистской фенечкой. Это понятно кто. Слева от него, на голову ниже мужа, страшненькая (ну что поделать – внешность это не главное) короткостриженая японка в искусственной белой шубе и тоже с фенечкой. Без очков, оживленно разглядывает терминал. Справа от Леннона – Дункан Арчибальд Уилсон, действующий любить подгадить, он же – посол Великобритании. С ним мы виделись на подписании одного из контрактов, личной неприязни не вызывает – ведет себя корректно, не сильно этим отличаясь от других моих знакомых послов. Протокол обязывает. Этот в СССР давно, поэтому нарядился в пальто и шапку-ушанку с не опущенными «ушами». Компашка получилась колоритная, поэтому опытные Советские граждане старательно не таращатся.
Интуристы среагировали на поднятую МИДовцем табличку с инициалами «J.L.» и отделились от следующего к выходу потока. Мы пошли навстречу.
– От лица Министерства Иностранных дел СССР позвольте еще раз поприветствовать вас, – начал процедуру Виктор Афанасьевич.
На английском, понятное дело.
– Меня нужно было бы поприветствовать в тысячный! – шутканул английский посол.
Выглядит в три раза бодрее остальных – ему по все тому же протоколу положено.
– Чертовски долгий полёт, – продолжил он юморить, пока все ручкались со всеми, а дамам целовали ручки. – Вы бы хотели, чтобы Россия была поменьше, мистер Леннон? – дал слово основному гостю.
– Мне все равно, – буркнул тот в ответ.
– Это провокация? – спросил Виктор Афанасьевич.
– Это шутка, – успокоил я его. – Рад видеть, что в полете вы не растеряли свое чувство юмора, мистер Уилсон. Мистер Леннон, миссис Леннон, знакомству с вами я рад еще больше. Мистер телохранитель, моё уважение, – приподнял над головой лыжную шапочку.
– Без каравая? – продолжил работать душой компании посол.
Да он же нервничает! В прошлый раз шутейку отпустил и не отсвечивал, а теперь – вон, из пальто выпрыгивает.