Самый лучший учебник журналистики. Кисло-сладкая книга о деньгах, тщеславии и президенте
Шрифт:
Интеллигентного мужчину затрясло. Он назвал нас предателями своей аудитории и демократии и прямо спросил – понимаем ли мы, что существуем для них, для аудитории.
Мы ответили, что существуем для аудитории, но аудитория потому и аудитория, что слушает нас, а не пытается учить, как делать передачи.
Лицо члена «клуба» исказила горькая усмешка.
Он сказал, что ему все понятно. «Клуб», оказывается, давно считал нас непрофессионалами – простейший анализ наших программ показывает, что их можно сделать гораздо лучше. Более того, любой из членов клуба их бы сделал, но у них на это нет времени – у них дети и семьи, поэтому они хотели помочь как минимум советами. Но мы оказались обычными трамвайными хамами, поэтому «их клуб» покидает наш коридор. И еще вопрос, как сложится наша судьба!..
Коридор опустел, но «наш клуб» еще долго напоминал нам о своем существовании гадкими телефонными звонками.
Я рассказал вам все это не для того, чтобы осуждать этих людей.
Анализ данной истории необходим, потому что аудитория – это сложная общность, и нужно знать, как с ней себя вести.
Итак, вы появились в эфире. Как и любое свежее лицо, вы привлекаете к себе новую волну внимания. Она просто падает на вас, потому что, как я ранее писал, аудитория все время хочет что-то новое.
И это естественно. Если главный редактор не заботится о том, чтобы в эфире были изменения, если все журналисты долгое время сидят на одних и тех же программах, начинается естественная усталость аудитории. Даже если вы семи пядей во лбу, количество пядей будет неуклонно уменьшаться, потому что вы не дарите аудитории ничего нового.
Мне приходится часто давать интервью на других радиостанциях, и обязательно попадается звонок, где слушатель радостно сообщает мне, что наконец-то в эфире этой радиостанции появился настоящий журналист – то есть я. Более того, слушатель начинает жаловаться на местных журналистов, заявляя, что они скучные и глупые.
Я сразу обрываю подобные звонки и резко заявляю, что не допущу, чтобы аудитория превозносила заезжего журналиста, унижая местных. Но после таких эфиров я стараюсь переговорить с местным руководством, чтобы выяснить, как устроена сетка эфира и не пора ли произвести в ней изменения.
В ответ я часто слышу, что на этой радиостанции все в порядке – сетка устойчива, все на местах. В эфире все стабильно, причем уже года два.
Тогда я пытаюсь объяснить, что стабильность в эфире – это начало стагнации. Если слушатель день за днем в одно и то же время встречает одного и того же ведущего, если ведущий работает долго и слушатели уже три года знают наизусть все его фразы, то любой новый человек покажется гением. Нельзя три года вести одну и ту же программу в эпоху Интернета и видеоклипов. И вина за подобное полностью лежит на руководстве, которое не понимает психологию восприятия.
Слушатель не виноват – он просто естествен.
Я привожу в пример «Эхо», где изменения в сетке и проба себя в новых программах давно стали правилом. Я напоминаю, что многие знаменитые компании, такие как Би-Би-Си, обязательно ротируют своих сотрудников, чтобы они не застаивались, да и не было привыкания аудитории.
Кстати, если вы заметили, что слишком долго ведете какую-то программу и ощущаете от нее усталость – знайте, ее конец близок. Постарайтесь мягко убедить руководство поставить вас на другую программу или добейтесь ее кардинального изменения по структуре. Деликатно объясните, что за пять лет, которые вы неизменно ведете эту программу, вы от нее устали. Что, в конце концов, вы просто стали старше на пять лет и хотели бы говорить с аудиторией другим языком и на другом материале.
Если вам пойдут навстречу – вам повезло. Если категорически отказывают, ссылаясь на вашу гениальность именно в этой программе, вежливо поблагодарите и начинайте негласно искать другое место работы, потому что когда руководство наконец взглянет на ваши рейтинги и увидит, что они стремятся к нулю, то в этом обвинит именно вас.
Глупое руководство никогда не признает своей вины и не чувствует своей ответственности.
Однако продолжим.
Итак, вы в эфире, ваше руководство адекватно, вы меняете программы, не надоедая самому себе и аудитории, и поэтому надеетесь быть вечным общим любимчиком эфира.
Не надейтесь.
Даже в этом случае все ваши приемы, словечки, шутки и обороты, которыми так восхищались в первый день, в тысяча первый будут работать против вас. Вы не будете успевать сказать слово, как аудитория будет скандировать это слово вместо вас.
Но и это не все.
Знайте – вас давно приватизировали без вашего желания.
Кроме того, что аудитория уверена, что вы работаете лично для нее, а поэтому должны безропотно выслушивать все ее указания, она полагает, что вы работаете на их деньги.
Нам непрерывно звонят и обижаются, почему мы позволяем себе то или это – ведь мы работаем на их налоги. Мы терпеливо объясняем, что мы частная радиостанция и работаем на деньги от рекламы. «Этого не может быть, это безобразие!» – выкрикивает аудитория и обижается еще больше, потому что рухнула последняя причина для нашего послушания.
Каждый из слушателей или зрителей в чем-то специалист, а вы дилетант, поэтому всех никак не может устроить то, что вы говорите.
Они считают, что нужно было задать другой вопрос – более точный. Да и тема передачи сформулирована плохо – можно было лучше. Нужно было пригласить другого гостя – этот неинтересен.
Если вы молчите, а говорит в основном гость, то вы плохой, потому что не возражаете ему. Если вы возражаете и задаете уточняющие вопросы, то вы плохой, потому что мешаете ему говорить – ведь аудитория хочет слушать его, а не вас.
Вообще, аудитория лучше вас провела бы все ваши программы, но пробки на дорогах, жены и пиво по вечерам не дают осуществить эту логичную замену.
Я сижу в эфире, а на экране компьютера текут сообщения, где меня ругают, критикуют и оскорбляют. Сообщения начинаются еще до начала эфира, а заканчиваются через полчаса после его окончания, и проклятия в мой адрес читает уже следующий ведущий. А когда я только сажусь в эфир, то читаю оскорбления и замечания в адрес предыдущего несчастного коллеги.
Неадекватность аудитории доходит до абсурда.
Однажды, во время эфира на Америку для одной русскоязычной радиостанции, меня оскорбил радиослушатель. Мое правило – не отслушивать звонки и работать без эфирного редактора, поэтому я просто предупредил его, чтобы он больше этого не делал. Но возмущение радиослушателя моим существованием было столь велико, что в следующий раз он позвонил снова и вновь оскорбил меня. Так продолжалось несколько раз. Этот слушатель упивался своей безнаказанностью, потому что он был в Нью-Йорке, а я в Москве и ему казалось, что я ничего не могу с ним сделать. Конечно, сразу после его звонка звонили другие слушатели и извинялись за него. Но это отнимало кучу времени, которое я мог потратить на обсуждение более полезных вещей. Эфир тратился впустую.