Самый неподходящий мужчина
Шрифт:
— Ты знаешь, в каких сражениях он принимал участие?
— Нет. Возможно, Эшарт знает. Мужчины склонны считать, что леди не хотят слышать о таких вещах.
— Не думаю, что я хотела бы услышать подробности. — Дамарис откинулась на спинку сиденья. — Тебе, должно быть, довелось участвовать в сражениях?
— Да, хотя не так часто. Когда была возможность, женщин и детей высаживали на берег перед началом баталии. Мне больше приходилось иметь дело с их последствиями.
— Ты ухаживала за ранеными?
— Да.
— Я тоже. За местными
Дженива нахмурилась:
— У тебя не было друзей твоего возраста? Ты не ходила в школу? При нашей кочевой жизни я порой мечтала о доме и постоянных друзьях. — А я часто мечтала о путешествиях. Даже о том, чтобы поехать к отцу на Восток. Глупо, конечно. Ему было на меня наплевать.
Дженива коротко сжала ее руку, и Дамарис обрадовалась этому. Но у нее не было желания говорить о своих родителях.
— Ты думаешь, Фитцроджер просто отставной офицер?
— Вполне возможно. Участие в бою требует внутреннего огня, ведь далеко не каждый способен убивать своих собратьев. В некоторых он тлеет еще некоторое время.
— Тлеет, — эхом отозвалась Дамарис, которой понравилось это слово по совершенно неподобающим причинам.
Дженива заметила:
— Будь осторожна. Он может... воспламениться. Дамарис вгляделась в ее лицо.
— Я подозреваю, что вы с Эшартом хотите сосватать меня за него.
— Клянусь, нет! С чего ты взяла?
— Это было бы логично.
— Едва ли. Хотя, я уверена, это было бы замечательно. Для него. Возможно, и для тебя. — Она рассмеялась. — Ты напугала меня до потери сознания, но уверяю тебя, мы никогда не говорили об этом. Все полагают, что ты выйдешь за высокий титул.
— Что я и сделаю. — В качестве защиты от безумия она призвала имя. — За герцога Бриджуотера, возможно.
— За герцога! Он молод, хорош собой?
— Ему двадцать семь лет, и, судя по оттиску с гравюры, прилагающемуся к докладу моих поверенных, он, как и я, не блещет красотой, что делает союз вполне равноценным.
Дженива захлопала глазами:
— У тебя есть на него доклад?
— И еще на девятерых. Включая, — добавила Дамарис с усмешкой, — Эшарта.
— О мой Бог! Могу я на него взглянуть?
— Конечно. Но взамен я хочу знать абсолютно все, что ты знаешь о Фитцроджере.
— Ага! Все-таки он искушает тебя.
— Мне просто любопытно. Он загадка. — Любопытство сгубило кошку, — предостерегла Дженива, однако задумчиво нахмурилась. — Я не много знаю. Задай мне вопрос.
— Почему он приехал в Родгар-Эбби на несколько дней позже Эшарта?
— Эш послал его в Лондон, чтобы проследить за доставкой его гардероба, дополнительных лошадей и всего
— Видишь? Значит, он слуга.
— Скорее, услужливый друг. Еще вопрос.
— Сколько ему лет?
— Двадцать восемь.
— Есть ли у него планы относительно своего будущего?
— Уехать в Америку. — Дженива прекрасно понимала, что Дамарис не понравится эта новость. — Он не в ладах с семьей и не хочет жить в Англии. Его отец, лорд Лайден, умер два года назад, но если Фитц надеялся на примирение после его смерти, этого не произошло. По сути, главный конфликт у него с братом, новым виконтом. Я заработала доклад?
— Это зависит от того, есть ли еще что сказать. Что послужило причиной разрыва?
— Я правда не знаю. До приезда в Родгар-Эбби я не вращалась в этих кругах.
— Но вы близкие друзья с леди Талией.
— Да, но и только. Когда мама умерла, отец вышел в отставку. Потом он снова женился, и мы переехали в дом мачехи в Танбридж-Уэллз. Там я подружилась с леди Талией. Они с леди Каллиопой пригласили меня сопровождать их в аббатство, чтобы избавить от мачехи.
— Она злая?
— О нет, она очень милая, и отец с ней счастлив. Просто мы не ладим. — Дженива улыбнулась. — Она очень консервативна.
Дамарис рассмеялась:
— Ясно. Она не в восторге от стрельбы по пиратам.
— Ой, не напоминай. Вечно люди делают из мухи слона. Что касается скандала, Талия может знать. Я спрошу ее, если хочешь. Внезапно Дамарис охватили сомнения. Если Фитцроджер совершил что-то ужасное, хочет ли она знать?
— Эш как-то упоминал, что брат Фитца грозится пристрелить его при встрече, — сказала Дженива. — Но лорд Лайден, кажется, крайне неприятный человек. Как это Эш описал его? «Грубая, неотесанная скотина». Три года назад на коронации он устроил сцену. Кто-то из пэров толкнул его в толпе, он впал в ярость, и его пришлось оттаскивать прочь.
— Бог мой, это смахивает на безумие. Не объясняет ли это его угрозы?
— Возможно.
— Бедный Фитц. Да, если леди Талия знает больше, пожалуйста, расспроси ее, но, разумеется, ты заработала доклад. Лорд Генри должен послать мои вещи в Лондон, так что я дам тебе его там. Но предупреждаю, Дженива, он рисует незавидную картину состояния Трейсов.
— О, Эш мне все рассказал. Требуется только экономия и хорошее управление.
Отражали слова Дженивы достойную восхищения решимость или безумный оптимизм?
Они вновь принялись за криббидж, и время полетело до следующей остановки — Тикмануэлл. Последней, слава небесам. Лошадей поменяли, а остывшие кирпичи заменили горячими. Человек с фитилем зажег свечи внутри кареты. Они уже были готовы тронуться в путь, когда послышался звук удара, звон разбитого стекла, потом крик, и люди ринулись мимо окон. Дамарис наклонилась к окошку Дженивы, которое выходило на постоялый двор:
— Что случилось? Как будто вдова кричит. Дженива опустила окно и крикнула: