Самый темный час

Кэбот Мэг

Я их никогда не носила, потому что так или иначе их всегда разбивал какой-нибудь норовистый призрак. К тому же, кому вообще нужно знать, который час? Ответ на подобный вопрос почти всегда разочаровывает.

— Возьми мои. — Падре снял свои огромные мужские часы на стальном браслете и протянул мне.

Это был первый предмет, который я взяла в новом призрачном состоянии. Часы оказались до смешного тяжелыми. И все же у меня получилось застегнуть их на запястье, где те и повисли, словно ювелирный браслет. Или наручники.

— Ну ладно, — сказала я, глянув на дыру над головой. —

Была не была.

Разумеется, пришлось взбираться наверх. Не спрашивайте, почему я об этом раньше не подумала. Ну, то есть мне ведь нужно было подняться к этой дыре во времени и пространстве, схватиться за ее край и подтягиваться, чтобы забраться туда. И все это, представьте себе, в облегающем платье.

Ладно, плевать. Я была на полпути к цели, когда услышала, как знакомый голос выкрикнул мое имя.

Отец Доминик обернулся. Я опустилась, чтобы голова оказалась ниже края дыры, — иначе ничего нельзя было различить из-за серого тумана, от которого мое лицо моментально стало мокрым, — и увидела, что по проходу между рядами с побелевшим от ужаса лицом к нам мчится и тащит что-то за собой — кто бы вы думали? Джек!

Отец Ди поймал парнишку за секунду до того, как тот бросился на мое бессознательное тело. Джек явно не заметил моих ног, торчащих из громадной прорехи в церковном потолке.

— Как ты здесь оказался? — требовательно спросил падре, побледневший почти так же, как сам Джек. — Ты вообще имеешь представление, который час? Твои родители в курсе, что ты здесь? Они, должно быть, с ума сходят от…

— Они… они спят, — задыхаясь, ответил Джек. — Пожалуйста, Сьюз забыла… Она забыла свою веревку. — Он протянул длинный белый шнур, волочившийся вслед за ним между скамьями. Это была та самая веревка, которую я привезла для нашей первой попытки провести надо мной обряд экзорцизма. — Как же она без нее найдет дорогу обратно?

Отец Доминик взял у него веревку, не поблагодарив.

— Ты поступил очень дурно, когда пришел сюда, Джек, — неодобрительно покачал он головой. — О чем ты только думал? Я же тебе говорил, что здесь будет очень опасно.

— Но… — Джек не сводил взгляда с моего бессознательного тела. — Ее веревка. Она забыла свою веревку.

— Я тут! — крикнула я из своей неземной дыры. — Бросай ее сюда.

Джек поднял голову, и с его лица исчезло выражение тревоги.

— Сьюз! — радостно заорал он. — Ты привидение!

— Ш-ш-ш! В самом деле, молодой человек, вам следует говорить потише, — со страдальческим видом произнес падре.

— Привет, Джек. Спасибо, что принес веревку, — поблагодарила я. — А как ты вообще сюда добрался?

— На отельном автобусе, — важно отозвался он. — Я пробрался внутрь. Он ехал в город, чтобы забрать целую кучу пьяных. А когда остановился у миссии, я выбрался.

Да я бы собственным сыном так не гордилась, как им!

— Здорово придумано.

— Только этого нам не хватало, — простонал отец Дом. — На, Сюзанна, хватай веревку и, ради Господа Бога, поторопись…

Я потянулась и схватила конец веревки, а потом обернула ее вокруг талии и крепко завязала.

— Ладно. Если я не вернусь через полчаса, начинайте тянуть.

— Двадцать

пять минут, — поправил меня отец Ди. — Благодаря вмешательству этого молодого человека мы потеряли время. — Рукой, которая не была занята веревкой, падре достал карманные часы и поторопил меня: — Иди же, Сюзанна!

— Точно. Ладно. Скоро вернусь.

И я, снова подтянувшись, закинула ноги на край дыры. Посмотрев вниз, я увидела стоящих внизу и вглядывающихся в туман отца Доминика и Джека. А еще увидела себя, спящую, словно Белоснежка, в кругу танцующих на свечах огоньков. Хотя я сомневаюсь, что Белоснежка когда-нибудь носила «Прада».

Я поднялась на ноги и огляделась. Ничего.

Серьезно. Здесь ничего не было. Лишь черное небо, на котором горели холодным светом несколько звезд. А еще был туман. Густой холодный туман, которому конца-края не было. Сейчас не помешал бы свитер, вздрогнув, подумала я. У меня было такое ощущение, будто туман утяжеляет воздух, которым я дышала. А еще он, кажется, подавлял все шумы. Я не слышала ни звука, даже стука собственных шагов.

Ну и пусть. Двадцать пять минут — не такой уж и долгий отрезок времени. Я вдохнула полную грудь влажного воздуха и заорала:

Джесс!

Это произвело должный эффект. Не то чтобы Джесс сразу же возник передо мной. О нет. Но появился кое-кто другой.

В доспехах гладиатора — ни больше ни меньше.

Я не шучу. Он походил на парня с маминой кредитки «Америкэн Экспресс» (которую я, само собой, частенько брала без спросу). Ну, знаете, с торчащим из шлема веником, в кожаной мини-юбке и с большим мечом. Из-за тумана я не разглядела его ног, но, подозреваю, если бы смогла, то увидела бы сандалии на шнуровке вокруг щиколотки и икры (совсем неподходящая обувь для людей с толстыми коленями).

— Тебе здесь не место, — строго произнес гладиатор низким голосом.

Видите. Так и думала, что облегающее платье окажется ошибкой. Но кто же знал, что в чистилище будет дресс-код?

— Я в курсе. — Я одарила его лучшей из своих улыбок. Возможно, в словах отца Ди и была доля истины. Возможно, я действительно частенько грешила тем, что использовала свою сексуальность для получения желаемого. И уж точно хватила через край со всякими женскими штучками перед этим типом, похожим на Рассела Кроу. — Дело в том, что я ищу друга, — указала я на веревку. — Может, вы его знаете? Джесс де Сильва? Думаю, он появился здесь вчера ночью. Ему где-то лет двадцать, метр восемьдесят ростом, черные волосы, темные глаза… — Убийственный пресс.

Похоже, Рассел Кроу меня не слушал, потому что он снова повторил:

— Тебе здесь не место.

М-да, облегающее платье явно было ошибкой. Потому что как прикажете убрать этого парня с дороги, если от любого удара ногой у меня может порваться юбка?

— Слушайте, мистер, я же вам объяснила. Я кое-кого ищу, — заявила я, наступая на него и стараясь не замечать резко выраженную грудную мускулатуру и то, что его грудь больше моей. Гораздо больше. — Так что или вы скажете, видели ли его, или катитесь отсюда, ладно? Я медиатор, понятно? У меня столько же прав быть здесь, сколько у вас.