Самый темный соблазн
Шрифт:
Несмотря на желание рухнуть на пол, свернуться калачиком и зарыдать, Сиенна вынудила себя выкинуть видение Париса из головы и двинулась в противоположном направлении.
И в ту же секунду возникло другое воспоминание, разыгрываясь рядом с Сиенной. Её давно покойная мать сидела в темноте со стаканом водки.
"Мне жаль, что тебя похитили!"— Сильное, истошное рыдание. — "Прости меня. Я сказала это не серьёзно, милая. Мне так жаль". — Пощёчина. — "Я
Другие семьи постигло то же горе, те же ссоры, и Сиенна попыталась не поддаваться этим воспоминаниям.
В любом случае, это было безопаснее видения о Парисе. И всё же, она сделала всё, чтобы настроиться и сосредоточиться на своём задании — освободить одержимых демонами бессмертных наверху, чтобы получить ответы на свои вопросы.
Кронос, может, и приказал Повелителям найти и захватить в плен остальных носителей зла из ящика Пандоры, но царь титанов не прекращал собственных поисков.
И сейчас, в спальнях наверху, были посажены на цепь трое пленников — хранители Одержимости, Безразличия и Эгоизма. И ни один из них не знал о её нахождении в этом замке.
Поскольку Сиенна ещё не научилась летать, и не была уверена, что когда-нибудь найдёт для этого силы, она поднялась по винтовой лестнице.
Кончики её крыльев, по крайней мере, раз тысячу зацепились за потёртый ковёр, прибавляя боль её уже и так ноющим мышцам. Бёдра Сиенны горели от напряжения, затраченного на подъём. Дважды ей пришлось останавливаться и, согнувшись пополам, пытаться отдышаться.
Тем не менее, поднявшись на лестничную площадку, Сиенна расправила плечи и вздёрнула подбородок. Воины, находящиеся здесь, ощущали слабость в любом проявлении, даже если не могли видеть её источник.
И чувствуя слабину, они начинали биться в прозрачные, невидимые двери, удерживающие их в неволе, выкрикивая гнусные непристойности и обещая все виды возмездия, как будто именно она, Сиенна, была повинна в их пленении.
"Давай же, давай. Ты можешь сделать это, ты можешь это совершить."
"Посмотри, что ты уже пережила".Эти слова подбодрили Сиенну. "Вот так. Хорошая девочка."В первой спальне, к которой она подошла, находился Камерон. Сиенне не потребовалось много времени, чтобы понять, что он Повелитель Одержимости. Камерон был рабом привычки и чётко следовал своему распорядку, поэтому сейчас, в сумерках, отжимался от пола. Вверх. Вниз. Вверх. Вниз.
Как обычно, один лишь только его вид заставил Гнев яростно забиться внутри неё. В голове Сиенны взорвалась боль — предшественник образов, которыми демон наводнит её разум. Жуткими образами из прошлого Камерона — кровавые битвы, женщина в его объятиях, угасающая,
Сиенна поспешно прошла мимо, но не раньше, чем очень реальный образ его загорелой, блестящей кожи от пота, стекающего по сексуальной мускулатуре, запечатлелся у неё в мозгу. Его волосы богатого, насыщенного оттенка бронзы прилипли к голове. Взгляд был направлен вниз, но Сиенна знала, что его глаза потрясающего лавандового оттенка в серебристой оправе.
В следующей комнате содержался Пьюкинн — Повелитель Безразличия. Увидев его, Гнев успокоился. Эту реакцию Сиенна не поняла, а демон не стал объяснять.
Сквозь резкость костной структуры и чувственность тёмных глаз проступало египетское наследие Пьюкинна. У него были длинные, чёрные и прямые, как перо волосы. В остальном же, он больше походил на зверя, чем на человека — на голове росли рога, на руках — когти, мускулистые ноги покрывала шерсть.
Камерон звал его "Ирландцем", потому что, несмотря на внешность и происхождение, голос Пьюкинна изобиловал обольстительным акцентом Британских островов. И в этом Сиенна была с Камероном согласна.
Наконец она дошла до комнаты Винтер — Повелительницы Эгоизма. Гневу было на неё наплевать. Он не наводнял разум Сиенны образами, не сыпал угрозами, что она также не могла понять.
Винтер прислонилась бедром к косяку, сложила руки на животе и в нетерпении барабанила окрашенными в коралловый цвет ноготками.
Она так походила на Камерона, как могут быть похожи между собой лишь кровные родственники — загорелая кожа, бронзовые волосы и радужки глаз цвета лаванды, оправленные серебром. У Винтер были длиннющие ноги и изгибы тела, которые были, не просто опасны, а смертоносны.
Её роскошная женственность составила бы прекрасный контраст с идеальной мужественностью Париса.
Сиенна напрягалась, так как при этой мысли ревность тисками сдавила грудь . "Он мой."
"Нет, он не мой и никогда им не станет", — подумала Сиенна. Она попыталась связаться с Парисом, но он не смог её увидеть. И это, вероятно, к лучшему. После всего, что она ему сделала, после всей боли, что она ему причинила, Парис никогда не сможет ей доверять.
— Кто здесь, чёрт побери? — Прорычал Камерон. Естественно, у него появилась навязчивая идея выяснить, кто за ним наблюдает. Возможно, Сиенне не стоило приходить сюда столько раз, но она собиралась освободить их. Так или иначе, она найдёт способ это сделать. — Я знаю, что ты здесь. Покажись. Сейчас же.
— Уверена, что мы имеем дело с одним из шпионов Кроноса, — произнесла Винтер страстным, как ласка, голосом. Взгляд её почти встретился со взглядом Сиенны. — Чуть ранее я слышала его голос.