Самый завидный подонок
Шрифт:
— Это было, — начинаю я. — Глупостью.
— Что за слушание о компетентности? Это тоже глупость? Слушание?
Мы с Бреттом обмениваемся взглядами.
Раненый взгляд в ее глазах убивает меня.
— Вы собирались отдать меня под суд? Из-за моей некомпетентности?
— Это не то, чем кажется.
— Ты сказал, что доверяешь мне.
— Я действительно доверяю тебе. Я собирался отменить это.
— Но слушание все еще в силе. На данный момент, — она заглядывает мне в глаза. —
Мое сердце словно раскалывается:
— Я собирался отменить его.
— Пожалуйста, просто скажи. Оно все еще в силе? Да?
— Да. Технически оно все еще в силе.
— Технически, — она фыркает. — И все это время вы, ребята, собирали улики? Чтобы уничтожить меня? — она поднимает руку, когда я делаю шаг к ней. — Потрясающее выступление, — я думаю, это единственное, в чем мы с Бреттом можем согласиться. Это было абсолютно заслуженно. Браво.
— Я не играл.
Она хватает свою сумочку и куртку и направляется к двери лифта, затем останавливается.
Я останавливаюсь позади нее, сердце колотится. Она передумала? Вспомнила, что было между нами?
— Вики, — говорю я.
Она медленно поворачивается, но тепло исчезло из ее глаз.
— Не волнуйся, я все равно верну ее. Я подпишу и передам те бумаги, которые я составила. За полмиллиона.
— Не надо, — шепчу я, когда осознаю значение этих цифр.
— Это мое предложение.
— Генри… — Бретт начинает что-то говорить. Я заткнул его быстрым взглядом. Он широко раскрывает глаза. Он хочет, чтобы я принял предложение. Это намного дешевле, чем миллионы, которые мы предлагали несколько недель назад.
— Это не ты, — говорю я. — Ты борешься за вещи.
— В прошлый раз я не получила и половины миллиона. Так что ты заплатишь мне, а если ты этого не сделаешь, мир узнает, что Вонда О'Нил и Смакерс управляют твоей компанией.
— Вики.
— Вонда, — говорит она. — Я Вонда О'Нил. И надо признаться, заставить меня хорошо вести себя с помощью «хорошего полицейского», пока ты собираешь улики для слушания, весьма эффективно. Кто знает, что бы я сделала. Может быть, даже выкрасила эти краны в розовый цвет, с мордочкой Смакерса…
— Мы заплатим! — говорит Бретт. — Ради всего святого!
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — говорю я. — Бретт уходит.
— Банковский перевод, — она выуживает чековую книжку и отрывает квитанцию о внесении депозита. — Пятьсот тысяч, и ты больше никогда обо мне не услышишь.
— Я не притворялся. Ты знаешь, что я не притворялся. Почувствуй, что это правда.
Ее глаза холодны:
— Если ты последуешь за мной или попытаешься связаться, я расскажу «New York Tribune» историю Вонды О'Нил и собаки, и их влияния на «Locke Worldwide».
Я встаю между ней и дверью лифта,
— Я знаю, как это выглядит.
— Ты знаешь? — спрашивает она. — Пожалуйста, пойми, когда я прошу тебя оставить меня в покое — уважай это. Переведи деньги на мой банковский счет к открытию банка завтра. С этим ты получишь мое молчание и свою компанию, — она нажимает на кнопку лифта. — Если денег не будет, ты можешь попрощаться со стабильностью имени Локк. Ты узнаешь из первых рук о силе имени Вонда.
— К черту компанию. Я хочу тебя, — говорю я.
Бретт хватает меня за плечо:
— Чувак.
Я стряхиваю его с себя.
— Мы справимся с этим, Вики.
Ее глаза блестят, когда она пятится к лифту. Она стоит там одна, тычет пальцем в кнопку, как всегда.
— На самом деле, когда ты так делаешь, быстрее он не приедет, — шепчу я, но двери уже закрыты.
Глава тридцатая
Вики
— Послезавтра? — Карли безутешна, когда я говорю ей, что мы должны уехать. Ее глаза дико блестят. — Это мой первый год в старшей школе, — говорит она. — Мы не можем просто уехать!
— Мы должны.
— Но мы не можем! Пожалуйста…
— Мне так жаль.
Она сворачивается калачиком на нашем потрепанном маленьком зеленом диванчике.
— И наш спектакль скоро состоится. И Бесс… О, боже мой, я никогда больше не увижу Бесс!
— Ты увидишь ее снова.
Я надеюсь. Я думаю. Я обхватываю себя руками.
— Все мои друзья. Вся наша жизнь. Если я брошу школу, меня никогда не примут назад.
— Я знаю, детка.
— Разве нет какого-нибудь другого способа? Должен быть! Ты всегда что-нибудь придумываешь. Ты всегда так делаешь.
Надежда в ее глазах убивает меня.
— Я думала об этом долго и упорно. Это лучшее, что я могу для нас сделать.
Она откидывается на спинку стула, вяло уставившись в потолок.
Я подвожу ее. Я пыталась взвалить на себя слишком много. Я попыталась подлететь слишком близко к солнцу и сгорела. Я стираю мысли о Генри. Возможно, он и звонит, но я давно заблокировала его.
— Все наши вещи, — говорит Карли.
Больше всего на свете мне хочется заключить ее в объятия, обнять так, как мне на самом деле хотелось бы, чтобы обняли меня, но она не в настроении.
— Мне жаль.
— Что, если я закончу семестр, живя у Бесс? И когда, может быть, все это утихнет…