Самый желанный мужчина
Шрифт:
В комнату ворвались Макс и Ноуэлл.
– Дядя Перри, что вы делаете? – Макс быстро подошел к матери, наклонился и поднял ее с колен. – Что здесь происходит, черт подери? – спросил он тихо.
– Макс! – закричала Джоли.
– Он думает, что она – Лизетт, – шепотом объяснила Джорджетт. – Это он… это он убил Лизетт, и теперь он думает, что она вернулась, чтобы его мучить. Макс, он пьян и…
– И сошел с ума.
Макс отпустил мать и прошел к дверям на балкон. Перри поднял Джоли еще выше, ее ноги свесились через край перил.
– Это не Лизетт! – крикнул Макс. – Это Джоли Ройял, дочь Луиса.
– Лизетт, Джоли – какая разница? Она женщина, а от них одни неприятности. Я любил Лизетт и думал, что она тоже меня любит. Она спала с другими мужчинами, но я не возражал, у меня тоже были свои грешки. Но когда я услышал, как она говорит этому сопляку Уэллсу, что носит его ребенка и собирается выдать его за моего, я понял, что она меня не любит. Она собиралась меня обмануть, выдать своего ублюдка за моего ребенка. Может, твоя мать и сумела обмануть Филиппа Деверо, но меня ни одна женщина не выставит дураком.
– Все женщины разные, – сказал Макс. – Джоли не такая, как Лизетт.
– Фелисия была такая же. Ей нравился грубый секс, – сказал Перри. – Ты об этом знал? Ей точно так же, как мне, нравилось пить, гулять и экспериментировать. Мы с Фелисией друг другу подходили даже больше, чем с Лизетт. И я ее не любил, поэтому она не могла меня ранить, не могла разочаровать. Но у этой сучки была слишком хорошая память: она внимательно слушала мою пьяную болтовню и запоминала вещи, которые ей бы лучше не помнить.
– Что Фелисия услышала? – спросил Макс. – Вы ей рассказали, как убили Лизетт?
– Она стала мне угрожать, жалкая подстилка. Я знал, что рано или поздно она все испортит, разрушит все, что у нас с Джорджегг было.
– Вы убили Фелисию? – спросила Джоли.
Она знала, что ей предстоит умереть. Перри Клифтон уже убил шестерых, что ему еще одно убийство?
– Она не оставила мне выбора. – Перри встретился взглядом с Максом. – Мальчик, да тебе без нее куда лучше. Тебе бы следовало сказать мне «спасибо» за то, что я тебя от нее избавил.
– Проклятие! – Макс громко выругался. – Это все в прошлом, изменить ничего нельзя. Но на этот раз вы можете поступить как порядочный человек. Женщина, которую вы держите, – не Лизетт, это Джоли. И это очень даже имеет значение. Дядя Перри, вы меня слышите?
– Какая тебе разница? Она для тебя ничего не значит.
– Неправда! – возразил Макс. – Я люблю Джоли.
– Значит, ты такой же дурак, каким был я. На самом деле она не Джоли и не Лизетт, она – обе эти женщины. Это одно и то же. Проклятая ведьма, которая соблазняет мужчин своей красотой и своим телом завлекает их на смерть.
– Если вы раните Джоли, вы раните меня, – сказал Макс. – Если вы убьете Джоли, вы убьете меня. Если она умрет, умру я.
Джоли почувствовала, что Перри держит ее уже не так крепко.
«Господи, он собирается меня бросить!»
– Перри, если ты меня любишь, отпусти ее! – взмолилась Джорджетт. – Сделай это для меня, в последний раз… пожалуйста.
Несколько мгновений, показавшихся Джоли вечностью, Перри смотрел на сестру. Джоли находилась между жизнью и смертью.
– Да, Джорджетт, я правда тебя люблю.
– И я тебя тоже люблю, Перри.
– Я знаю, ты единственная, кто любил меня по-настоящему.
Неожиданно Джоли почувствовала, что Перри опускает ее на пол. Она затаила дыхание, боясь даже надеяться, что Джорджетт удалось его уговорить. И вдруг Перри отпустил ее, и в следующее мгновение – она не успела даже на шаг отступить от него – он перегнулся через перила и посмотрел вниз, на землю.
– Макс, позаботься о ней. Обещай мне всегда заботиться о маленькой Джорджи.
Перри взялся за перила, подтянулся и, раньше чем кто-нибудь понял, что происходит, перепрыгнул через перила.
Джоли инстинктивно потянулась к нему. Джорджетт завизжала. Макс бросился на балкон, но опоздал, всего на несколько мгновений опоздал схватить дядю до того, как тот прыгнул вниз. Перри упал и разбился насмерть. Макс рывком притянул Джоли и крепко прижал к себе. Она обняла его и спрятала лицо у него на груди.
Глава 30
Джоли аккуратно сложила последний предмет одежды и положила в чемодан. Ей нужно было успеть на вечерний самолет до Атланты. Она осталась на похороны Перри – закрытую церемонию только для членов семьи. Она думала, что Макс попросит ее остаться в Белль-Роуз, но он не попросил. После того трагического утра прошло пять дней, Макс, как обычно, взял руководство на себя, занимался подготовкой похорон, заботился о нуждах всех, забывая о себе. С Джоли он разговаривал очень мало, обращался к ней только в случае необходимости. Она пыталась понять, что не так. Разве он не признался ей в любви? Разве он не сказал дяде, что если она умрет, он тоже умрет? Или все это было лишь уловкой, чтобы уговорить Перри не убивать ее?
Джоли застегнула молнию на чемодане, подняла его с кровати и поставила на пол. Пришло время прощаться со всеми. Ей не верилось, что она вернулась в Саммервиль всего лишь месяц назад. Удивительно, как жизнь может так сильно измениться за столь короткое время. Она ехала домой с жаждой мести, а вместо этого узнала правду… и влюбилась.
Проходя мимо комнаты Меллори по дороге к лестнице, Джоли услышала какой-то странный шум. Она остановилась и прислушалась. Судя по звуку, кто-то в истерике кидается вещами. Кто? Меллори, больше некому. После смерти Перри она была подавлена и вела себя непривычно тихо. Макс был слишком занят с Джорджетт, чтобы заметить, как одинока Меллори, какой потерянной она себя чувствует, – ему приходилось не только поддерживать мать, но и уговаривать ее не идти в полицию с признанием в убийстве Жюля Труассана. Джоли заглянула в комнату Меллори. Над ее головой пролетела фарфоровая статуэтка и ударилась в стену позади нее.
Увидев Джоли, Меллори ужаснулась.
– Черт, я тебя не видела. Я не в тебя бросала, честное слово.
– Ты в порядке?
– А тебе какая разница? Разве кому-нибудь есть до меня дело?
Джоли вошла в комнату и подошла к Меллори, сидевшей на краю кровати. Девушка держала в руке что-то вроде узкой пластиковой палочки. Джоли села рядом и взяла у нее из рук этот предмет – оказалось, это тест на беременность. Индикатор был голубого цвета.
Меллори пожала плечами:
– Да, я беременна. Нашей семье сейчас только этого не хватало. Макс придет в бешенство, а маму, наверное, инфаркт хватит.