Санаторно-курортный маньяк
Шрифт:
– Так трупу же надо к ногам пушечное ядро привязать, – сказал второй мужчина, растягивая слова. – Иначе не утонет.
Две темные фигуры выволокли из кузова что-то тяжелое и длинное и положили на траву.
– Ну какое в двадцать первом веке пушечное ядро? Это ты по телевизору насмотрелся кино про пиратов, – произнес пропитой голос, – надо что-то другое приспособить.
И они принялись озираться по сторонам. Нелли, Алина и Макс перестали дышать. Пытаясь стать как можно меньше, Энгельс привалился к груди Околеловой, а та придавила к стволу Пузько.
– О! – сказал Игореша, – старая «копейка»! Сейчас мы оторвем от нее бампер и привяжем к покойнику.
– Не-е-ет, – рванулся было вперед Энгельс, но девушки синхронно зажали ему рот.
– Лучше уж пусть берут бампер, чем нашу девичью честь, – прохрипела Нелли в ухо Максу. – Как ты думаешь, что они сделают, если найдут нас с Алиной в лесу абсолютно голыми? Тебе-то ничего, тебя просто утопят!
– О ужас, – прошептала Пузько, – я живой не дамся!
В этот момент подельник Игореши положил руку на капот «жигуленка».
– Он теплый, – удивленно воскликнул бандит. – Проверь-ка!
Второй преступник потрогал помятый о «Хаммер» капот.
– И правда. Двигатель этого пепелаца еще недавно работал. И трава здесь мокрая. Тут кто-то есть!
Он распахнул дверцу автомобиля Энгельса.
– Внутри никого. Только тряпье какое-то мокрое.
Игореша залез в кабину грузовика и вытащил большой фонарь.
– Сейчас мы их найдем, – сказал он замогильным голосом.
Из фонаря ударил луч света и попал прямо в лицо Алине, зажмурившейся от ужаса.
– Ох, Игореша, – сказал мужик с пропитым голосом, – ты не представляешь, как нам сегодня повезло. К пиву у нас будет русалка. Даже две! – воскликнул второй бандит, подходя поближе и замечая Нелли.
– Даже три, – неуверенно протянул первый уголовник, замечая Максима.
– Нет-нет, – запротестовал Энгельс, вставая из-за дерева и балансируя на одной ноге. – Во-первых, я мужчина, а во-вторых, эти женщины – мои коллеги, и я не дам их в обиду.
– Гы-гы-гы! – засмеялся огромный Игореша, глядя на тщедушного Макса. – Тебя мы просто засунем в твою «копейку» вместе с нашим трупиком и столкнем в болото. А с девушками познакомимся поближе.
И он гнусно захихикал, глядя на сжавшихся Пузько и Околелову.
Рязанцев сидел в кресле и смотрел на Еву. Сейчас им оставалось только ждать. Скляров должен был организовать пеленг телефона Максима Энгельса. Распоряжение о поиске старенькой «копейки» Макса на дороге уже было дано, и десятки сотрудников ГИБДД напряженно всматривались в поток машин в поисках этого автомобиля. Но пока все было тщетно. Троица с агрегатом как сквозь землю провалилась.
– Что они вообще за люди? – спросила Ершова. – Не может оказаться так, что они уже давно продали устройство Кулибиной какой-нибудь разведке и сейчас летят на Багамы? С тем скудным финансированием, что получает наша отечественная наука, у них наверняка было такое искушение.
– Скляров говорил, что сотрудники, с которыми он беседовал, характеризуют Энгельса как человека, помешанного на своей работе. Говорят, он просиживал в химической лаборатории круглые сутки. Несмотря на молодость, парень очень талантлив, несколько месяцев проработал в Америке, но там не прижился и вернулся. Говорит, что здесь у него больше свободы и вообще он слишком русский.
– С фамилией Энгельс? – улыбнулась Ева.
– Тем более с фамилией Энгельс, – кивнул полковник.
– А девушки? Не могло оказаться так, что одна из них решила сдать агрегат на сторону и поэтому убила двоих своих напарников? Речь-то идет об очень, очень больших деньгах!
Полковник нахмурился.
– Я не могу гарантировать, что ничего подобного не произошло, – сказал он. – Но я до последнего буду считать эту троицу честными и порядочными людьми, у которых что-то случилось в дороге. Потому что если все было так, как ты говоришь, то наша деятельность на текущем этапе вообще лишена какого-либо смысла и сделать мы уже ничего не сможем.
Он откинулся в кресле и закрыл глаза.
– Нам надо ждать результатов пеленга, – сказал Владимир Евгеньевич. – Это многое прояснит.
Он попытался еще раз позвонить Максиму, но трубку по-прежнему никто не брал.
– Да-да, – кивнул директор, хрустя сухариками. – В свое время я убрал из номеров все холодильники без исключения, но нападения продолжались. Тогда я распорядился поставить их обратно. То есть на самом деле холодильники ни при чем.
Булкина стояла возле плана и напряженно думала.
– Ну конечно, – триумфально улыбнулась секретарша, – конечно, при чем! К каждому холодильнику ведет ход! И если холодильник стоит на своем месте, то для того, чтобы попасть в номер, нужно залезть сначала внутрь, а потом открыть дверцу и перейти в комнату. А если холодильника нет, то лаз в полу открывается и сам по себе. Видимо, это какой-то механизм для подачи еды прямо в холодильники, как в одном из зданий Петродворца!
– Вы же говорили о замороженных телах партийных бонз, – напомнил Сергей Витальевич. – К тому же во времена Петра Первого холодильников еще не было.
– Там еда подавалась из кухни прямо на стол. А здесь – напрямую в холодильники!
Директор встал.
– В ваших словах есть смысл, – сказал он, – пойдемте, Света. Нам надо вскрыть полы, один из холодильников, а также тщательно изучить помещение кухни.
– Вы мне верите? – обрадовалась Светлана Георгиевна, кутаясь в свой легкий розовый пеньюарчик.
– Почти, – вздохнул директор, – а теперь пойдемте. Нам надо поесть, а вам – переодеться. Еще не хватало, чтобы вы простудились или умерли с голоду.
– Договорились, – просияла секретарша.
Они аккуратно отклеили от стены план здания и вышли, плотно закрыв за собой дверь кладовки.
Фифочка шла к ферме, заливаясь злыми слезами.
– Подлый хам! – бормотала она, вспоминая, с каким выражением лица Маркс высадил ее из «Хаммера». – Оставил меня в лесу! Ночью! Одну! Без денег! Только с карточкой кредитной! Но тут ни одного банкомата в радиусе нескольких километров!