Сандулеак 69-202
Шрифт:
После этого Дариос изготовил композитный лук. Один сорт пластика был очень гибким, второй более упругим, он повысил силу и прочность, так что лук арбалета был хотя и маленьким, но мощным. Второй его особенностью были выгнутые вперёд плечи. Рекурсивность ещё более усилила его, к тому же она глушила вибрацию тетивы после выстрела. Лук получился довольно простой, но на его изготовление ушло немало энергии, как и на стабильную тетиву и ложе из углеродного волокна. После изготовления каждого элемента арбалета Дариос на всякий случай вновь запускал компьютер, чтобы тот в недрах своего недалёкого, но развитого электронного ума виртуально не собрал детали и отказался изготовлять следующий компонент.
Несмотря на это, Дариосу понадобилось только два часа на разработку арбалета по представлениям Ареса. Зато почти столько же времени станку понадобилось, чтобы распилить остаток клинка на тринадцать кусков и выточить из них острые наконечники. Потом Дариос изготовил тринадцать болтов из очень твёрдого пластика. Чтобы соединить их с наконечниками понадобился почти час. Теперь времени до приезда ситей почти не оставалось, но Арес хотел испробовать своё новое оружие. Он доверял и себе и Дариосу и знал, что арбалет будет работать как надо, но ему надо было в этом удостовериться, иначе он просто не мог спокойно идти в бой. К тому же ему надо было знать реальные ощущения при выстреле и, что ещё важнее, при натяжении арбалета.
Чтобы развить большую силу выстрела, лук арбалета имел, несмотря на все ухищрения, которые пришли Аресу в голову, размах в восемьдесят сантиметров. Арес аж крякнул от усилия, натягивая его.
–– Обратно к сити, пожалуйста, – просипел он сдавленно.
–– Ой нет, – откликнулся Дариос.
Торопливо притопывая, он нёсся по коридорам впереди Ареса. Достигнув морга, он распахнул ему дверь. Похоронщики именно в этот момент судя по всему уничтожили следы последнего пребывания Ареса, они смотрели на то место, куда накапала кровь сити. Хотя все кафельные плитки блестели, почищенные маленьким аппаратом, который как раз беззвучно ретировался в угол, оба похоронщика всё ещё были преисполнены испуганного отвращения. Они резко вздрогнули, увидев Ареса. У первого сразу подогнулись колени, и чтобы не упасть, он вцепился в рукав своего коллеги. Лицо того также смертельно побледнело. Но хоть и шатаясь, он и сам сумел удержаться на ногах, и поддержать коллегу, и ещё огорошенно посмотреть на арбалет. Арес вложил в него болт. Похоронщики, хотя и не имели ни малейшего представления об этом оружии, задрожали.
–– Вы можете остаться здесь стоять, – сказал им Арес. – Рикошетов по идее быть не должно.
Он вскинул арбалет и выстрелил в сить. С десяти метров болт весом в сто двадцать граммов и длиной в сорок сантиметров пробил сить насквозь и пригвоздил её к носилкам, пробив их тоже. От сопутствующего этому звука глухого хруста похоронщик, ухватившийся за своего коллегу, застонал и рухнул как подкошенный на пол. Второй похоронщик, не удержав его, остался шатаясь стоять. Арес положил арбалет на инструментальный стол и взял лежащие на нем стабильно выглядевшие щипцы. Он пошёл к сити, присел сбоку от носилок, взялся щипцами за болт и выдернул его. Вместе с тихим чавканьем он услышал при этом сдавленный вскрик, а потом глухой удар брякнувшего на пол тела. Арес посмотрел вбок. Второй похоронщик свалился на колени и пялился разинув рот на болт. Арес поднёс его к глазам, чтобы лучше рассмотреть, пострадал ли он. Похоронщик с отвращением икнул и свалился замертво на своего коллегу. Оба лежали неподвижно. Но второй сопел, а первый похрапывал. А любопытный взгляд Дариоса перекочевал с окровавленного болта к сити, потом к арбалету и стал печальным.
–– Мы и поняти не имели, как создать оружие. А это так просто.
–– Сделайте себе тоже арбалет.
–– Энергии больше нет, – ответил с сожалением Дариос. – Всё, что осталось, уходит на сохранение систем жизненного обеспечения, квартир, пищевых аппаратов и подобного. Второстепенные заведения, такие как это, уже отключаются. – Как в подтверждение его слов потухло освещение морга. – Послезавтра на континенте не останется энергии. Тогда людям придётся последовать за нами, – услышал Арес тихое и очень довольное бормотание учёного. – Или они останутся и умрут.
12. Арес шёл следом за Дариосом, Ориосом и Бориосом по почти пустым улицам Товтонии. Учёный нёс в правой руке чемодан, оба техника тащили на плечах мешки с пищевым порошком. Они, Дариос и Арес были поверх собственной одежды облачены в сделанные из тонкой синтетической ткани широкие накидки с капюшонами. Дариос был уверен, что они обеспечат одновременно и оптическую и термальную маскировку от ситей. Арес верил этому – за неимением какой-либо альтернативы.
Они шагали на восток параллельно с защитной стеной. Она была десяти метров толщиной, тридцати высотой и не имела ворот. Промежуток между ней и домами нигде не превышал ста метров. У Ареса создалось впечатление, что стена окружала лишь ядро Товтонии, так как в некоторых местах она пересекала улицы, а за ней в утреннем тумане возвышались серые полуразрушенные каркасы таких же многоэтажек, какие торчали в небо на этой её стороне. Как и все остальные постройки этого времени, стена была серой. Но отражение солнечных бликов на её поверхности слегка озадачило Ареса, покрытие стены было по-видимому другим, чем у домов. Как только маленькая процессия на очередном изгибе дороги приблизилась к стене, Арес пошёл к ней. Ориос взглянул на него и окликнул Дариоса. Тот обернулся и пошёл обратно. Арес в это время подошёл к стене и дотронулся до неё. Его пальцы соскользнули по ней вниз без малейшего сопротивления. Стена была абсолютно гладкой. К Аресу подошёл Дариос.
–– Стена действительна защищает нас от гулей, – сказал он и его лицо искривилось как от боли. – Те техники, что не погибли в Атакаме, не превратились в гулей и сумели последовать моему призыву прийти сюда, спасли с её помощью остатки цивилизации. Там, – он махнул рукой за стену, – там мученически погибли самые отважные люди планеты. Но этим они дали нам шанс выжить. Гули просто сползают по её покрытию, так как трение на ее поверхности равно практически нулю. – Он перевёл дух. – Но сити сделали их жертву почти ненужной. Их стена не останавливает. Они потребовали дань, и машины согласились – из элементарного расчёта. Ведь так гибнет меньше людей, чем в борьбе, и машины действуют, исходя из одной этой калькуляции.
–– По принципу – умный уступает? – спросил Арес.
–– Во-во, – ожесточённо подтвердил Дариос.
–– Понятно, как мы до такого докатились. В моем времени идиоты дрались за власть, в вашем они правят. А умные трахаются в сторонке.
Дариос на это ничего не ответил и они пошли обратно к техникам, которые ждали их, переминаясь с ноги на ногу. Все вместе они продолжили путь по абсолютно прямоугольным перекрёсткам абсолютно прямых улиц, мимо бесчисленных, различных по величине, но одинаково монотонно, синтетически и бездушно выглядевших зданий. В некоторых жилых многоэтажках виднелись скудно освещённые окна, а те что были тёмными, выделялись мрачными четырёхугольниками в серых фасадах. Иногда между домами прошмыгивали как запуганные тени согнувшиеся люди с опущенными головами в однообразных серых комбинезонах.
Чем дальше на восток, тем безлюднее становился город. Небоскрёбы отодвигались всё дальше друг от друга, как обветренные скалы вздымаясь в холодную высь негостеприимного бесцветного неба. Вдоль тротуаров довольно беспорядочно громоздились транспортёры, такие же серые и однотипные как здания. Колёс у них не было, поэтому они создавали впечатление упавших на асфальт, давно брошенных, забытых и застывших во времени. На улицах не было ни малейшего движения. Стояла полнейшая, призрачная тишина. Лишь колкий ветер временами глухо завывал в переулках, утихая и свежея, да позёмка кружилась по асфальту, нагромождая сугробы на углах зданий и на транспортёрах, будто пытаясь спрятать эти безмолвные памятники погибающей цивилизации. Дариос торопливо пробирался между ними, словно стремясь убежать от удручающих неясных силуэтов мёртвых городских районов. Но когда застройки внезапно закончились, унылая тоска местности не исчезла.
*****
Далеко впереди Арес увидел внутреннюю поверхность восточной части стены. Перед ней простиралась пустая, ровная поверхность величиной в два квадратных километра, покрытая нетронутой снежной пелериной. Точно посередине стоял павильон, в десяти метрах справа от него возвышался выглядевший как большой ящик нагреватель воздуха. От него к павильону была проложена заметённая снегом труба, поднимавшаяся по стене под крышу. Павильон был без окон и имел две двери, одну в северном торце, другую в южном. К южной вела прямая, запорошенная тропа. Незамеченным подобраться к павильону было невозможно.