Санек 2
Шрифт:
— Если надо, то иди и, если не трудно, попроси зайти сюда кого-нибудь из персонала.
Когда Стивен удалился, я задумался, пытаясь просчитать дальнейшие ходы своих противников. Все-таки они в какой-то мере довольно предсказуемые люди. Вон и с фебеэровцем я не ошибся — ждал чего-то подобного, вот и попросил у охраняющих меня парней револьвер. Пригодился, однако. Сейчас, как ни ломал голову, а больше внятных вариантов, как могут действовать противостоящие мне промышленники, чтобы закончить войну без больших потерь, я не видел. Им оставалось либо платить и немало, либо брать штурмом больницу и всю оставшуюся жизнь скрываться по подвалам и прятать своих близких. Не думаю, что они хотят для себя такой жизни, скорее начнут вести диалог. Но это ладно, посмотрим, что будет дальше. А сейчас решил позвонить наконец
После этого моего разговора с агентом ФБР мои противники наконец-то пошли на контакт с Исааком, притом начали очень конструктивный диалог. Если говорить коротко, то хитрый еврей превзошел сам себя. Много денег он, конечно, выбить из этих скунсов не смог, хотя тут как посмотреть, все-таки пять миллионов долларов — это большая по нынешним временам сумма. Это я уже не считаю такие деньги чем-то значимым. Так вот, помимо этой суммы Исаак договорился с ними о строительстве за их счет и с привлечением их специалистов двух полноценных заводов в Аргентине —авиастроительного и моторостроительного.
Эти заводы будут проектироваться инженерами из двух ведущих, по моему мнению, американских фирм: Дуглас (авиастроительное предприятие) и Райт (моторостроительное). Потом инженеры оттуда еще и помогут наладить на этих заводах производство. На участии этих двух корпораций настоял я, помня из прошлой жизни, что именно они помогали Советскому Союзу с организацией производства, и у них это неплохо получилось. Кроме того, у Дугласа и Райта я еще получу лицензии на разработанную ими продукцию с правом самому производить и продавать ее по всему миру. Таким вот я вдруг добыл все необходимое для изготовления еще и больших самолетов. Перепрофилироваться будущие заводы на выпуск военной продукции большой проблемой не станет, и это радует. Учитывая, что у меня уже есть два авиапредприятия, на которых можно будет изготавливать истребители и штурмовики, я, по сути, закрываю всю линейку необходимых в будущем самолетов.
Вообще после моего разговора с агентом ФБР противостоящие мне промышленники стали слишком уж покладистыми, что навевало не самые хорошие мысли. Поэтому я попросил Исаака донести до них одну простую мысль: в случае моей внезапной кончины по неестественной причине, проще говоря, в случае моего убийства охота за ними начнется автоматически. Пусть не обольщаются тем, что откупились. Малейшее поползновение с их стороны в моем направлении, и война возобновится, но теперь уже до конца, каким бы он ни был. Забегая вперед, скажу, что они вняли, потому что даже не смотрели в мою сторону, а в какой-то момент даже предупредили о возможных неприятностях. Правда не напрямую, а через Исаака, но все же.
Эта неожиданная война в итоге кончилась для меня довольно удачно, если, конечно, не считать того, что мне нехило прилетело. Но это дело такое, можно сказать, житейское, только вопрос времени, когда я снова встану на ноги. Когда все договоренности были достигнуты, я позвонил старику-оружейнику и специальной кодовой фразой дал понять, что все закончилось и что стрелков можно отзывать. Изначально, еще когда отправлял к нему внука, договорился со стариком об этом, будто предчувствовал, что самому давать отбой ребятам будет не с руки.
Еще я сразу дал команду возвращать офисных работников на свои места. Конечно, эта война ударила по моему карману. Не сказать, что очень уж сильно, но кое-какие потери я все же понес. Но это так, мелочи, в свете того, что мне удалось получить в итоге этого противостояния. По моему мнению, главное — это то, что противостояние наглядно показало все слабые места моей корпорации в целом и кто есть кто в частности. Ни разу не собираюсь забывать, как кто себя повел, и оставлять без последствий это, по сути своей, предательство. Говорю я сейчас главным образом о профсоюзных лидерах на моих предприятиях и парочке руководителей, которые очень шустро побежали кланяться моим противникам. Если руководителей я просто поменял, то вот с деятелями из профсоюза так не получится при всем желании. С ними пришлось поступить совершенно по-другому, благо, что нашлись у меня помощники в решении этого вопроса.
Как только дед дал
— Давно уже ждали чего-нибудь подобного. Да, мы сделаем все, как скажешь.
Вот, собственно, и весь разговор. Я объяснил, что я хочу, чтобы они сделали, передал бумаги с адресами и фамилиями деятелей, которым не место в моей компании, да и отправил ребят заниматься решением этой проблемы. Для себя же решил: справятся они с этим делом, дам им такой толчок по жизни, что даже если не захотят, все равно взлетят. Верные люди у меня по-любому будут на вершине пищевой цепочки.
Следующим посетителем у меня был Вяземский. Вот уж кто удивил. И удивил неслабо. Оказывается, у эмигрантов из Российской империи есть куча всевозможных организаций, фондов взаимопомощи и прочих объединений, которые активно между собой общаются и делятся интересной информацией. Среди них-то люди, начавшие работать на меня, и разнесли новость о земляке, который создает на чужбине рай для бывших соотечественников. Понятно, что для всяких богатеев, уехавших в свое время с большими деньгами, я никакого интереса не представлял, а вот люди, выживающие только благодаря своему труду, очень даже заинтересовались. Короче говоря, многие бывшие соотечественники готовы перебраться под мое крыло, если я предоставлю им такие же условия, как и тем, кого уже принял на работу. Притом людей, готовых сорваться куда угодно, лишь бы была стабильность и к ним относились по-человечески, на самом деле очень много, счет идет на десятки тысяч человек.
Заставил меня Вяземский задуматься. Все-таки брать на себя ответственность за судьбы такого количества людей мне не очень-то и хочется, тут уж не спрыгнешь, если вдруг возникнут неприятности. С другой стороны, если у меня будет столько по-настоящему своих людей, можно будет и задачи перед собой ставить не чета нынешним.
Есть и еще важный момент, который просто так не отбросить в сторону — как к этому отнесутся товарищи из правительства СССР. Не воспринимут ли они это в штыки и не станут ли мешать осуществлению моих планов из одного только принципа. Вопрос, однако, вопросов, есть над чем подумать. Плохо, конечно, что Абрама Лазаревича сейчас нет, некому подсказать мне, как правильно поступить. Но если рассудить здраво, в моем положении это подобно манне небесной — в одночасье решить вопрос с кадрами. Ведь среди этих людей наверняка найдется куча самых разных специалистов. Поэтому, наверное, надо брать, а о последствиях думать уже потом. Только я решил принять не всех подряд, а выбрать тех, кто не совершал преступлений против советской власти и не замечен во всяких зверствах и издевательствах во время Гражданской войны. Похоже, работы моим психологам подвалило приличное количество, надо по-любому расширять их штат.
Вяземскому, который с интересом наблюдал за моими метаниями, я все сказал, как есть. Да, людей я возьму, переезжать им, скорее всего, придется в Аргентину, на которую у меня большие планы, но брать я буду далеко не всех. Только тех, кто получит положительное заключение моих психологов по результатам собеседования.
Такой мой ответ его более чем устроил, и он сразу засобирался уходить, сказав перед этим, что вернется через пару дней.
Я же после этого разговора превратил больничную палату в офис, и скучать мне стало некогда.