Санкция Айгер
Шрифт:
После паузы Бен спросил, хорошо ли за ним ухаживают. Джонатан сказал: “Хорошо”. И Бен сказал: “Это хорошо”.
Бен вспомнил больницу в Вальпараисо после Аконкагуа, где его выхаживали после ампутации пальцев.
Теперь вот они поменялись ролями. Джонатан припомнил и даже сумел выжать из себя пару имен и названий, над которыми оба могли энергично покивать и тут же забыть.
Бен прошелся по комнате и выглянул в окно.
– Как тут сестрички?
– Накрахмалены.
– На борт кого-нибудь из них приглашал?
– Нет. Это все довольно мерзкая публика.
– Плоховато.
– Да уж.
Бен
– Мне завтра к утру надо быть уже в Аризоне.
– Передай Джордж мою пламенную любовь.
– Непременно.
Бен вздохнул, энергично потянулся, пробубнил что-то вроде “Поправляйся” и встал, намереваясь уйти. Когда он взял корзину с фруктами и поставил ее возле кровати, Джонатана вновь разобрал смех. На сей раз Бен просто стоял и терпеливо сносил все это – все лучше, чем длинные паузы. Но некоторое время спустя он начал чувствовать себя глупо и тогда поставил корзину на пол и двинулся к дверям.
– Да, Бен?
– Что?
Джонатан смахнул набежавшие от смеха слезы.
– Ну, во-первых, как это тебя угораздило вляпаться в эту монреальскую историю?
...Прошло немало минут. Бен стоял у окна, прижавшись лбом к раме, глядя вниз, на машины, ползущие по безликой улице, вдоль которой какой-то оптимист высадил рядок саженцев. Когда он, наконец, заговорил голос у него был хриплый и подавленный:
– Застал-таки меня врасплох.
– Так я ж все время репетировал, пока лежал здесь и считал дырки в потолке.
– У тебя неплохо вышло, старик. Давно узнал?
– Всего пару дней назад. Сначала все были какие-то крохи. Я пытался представить себе этого хромого в Монреале. Ни один из ребят, пошедших со мной на гору, не вписывался вполне. А ты... ты был единственным, кроме них, членом команды. Потом все стало становиться на места. Вроде того совпадения, что Майлза я встретил именно в твоем пансионате. И почему Джордж Хотфорт вкатила в меня только половину дозы? Майлз так не поступил бы – он ведь уже получил от меня ответ. И с какой стати Джордж стала бы это делать для Майлза? Насколько мне известно, всерьез ее интересовало только одно, а этого-то Майлз и не мог ей предложить. Но она вполне могла проделать нечто подобное для тебя. А ты вполне мог хотеть, чтобы она это сделала, потому что ты хотел, чтобы я убрал Майлза побыстрее, пока он не сообщил мне, кто был этот второй в Монреале.
Бен обреченно кивнул.
– Я просыпался посреди ночи весь в поту, представляя себе, что там, в пустыне, этот Меллаф назвал тебе мое имя и что ты просто играешь со мной, как кошка с мышкой.
– Я не оставил Майлзу никакой возможности сказать мне что-либо.
Наступившую тишину нарушил Джонатан:
– Как он на тебя вышел?
Бен продолжал смотреть из окна на улицу. Вечерело, и на улице зажглись первые фонари.
– Ты же знаешь, как я из сил выбивался, чтобы что-то вышло с моей школой скалолазов, когда сам уже не мог ходить в гору. В общем, эта школа никак себя не окупала. Приезжало совсем немного людей, да и те – старые товарищи по восхождениям, с которых мне было противно брать деньги. Знаешь, в газетах не так уж много объявлений, что кому-то требуются на работу увечные экс-альпинисты.
– Больше нет. Я ушел оттуда.
Бен серьезно посмотрел на него.
– Это очень хорошо, Джон.
Потом он снова стал смотреть, как по темнеющим улицам ползут машины. Когда он заговорил, голос его был сух:
– Однажды, как из-под земли, является этот самый Майлз Меллаф и говорит, что у него есть для меня предложение. Он построит мне роскошный курорт и маленькую школу скалолазания в придачу, а мне нужно будет только встречать и провожать его людей, не задавая вопросов. Я знал, что тут какой-то криминал. Кстати, и Меллаф никогда не отрицал этого. Но я так много задолжал и... – Он замолчал.
Джонатан разорвал целлофан табачного цвета и вынул из корзины яблоко.
– Майлз по-крупному занимался наркотиками. Я думаю, что твой пансионатик играл двойную роль – и дом отдыха для его оптовиков, и перевалочный пункт для переброски товара с востока на запад и обратно.
– Примерно так. Это продолжалось пару лет. И все это время я понятия не имел, что вы с Меллафом – враги. Я даже не знал, что вы знакомы.
– Ну ладно. Это объясняет твою связь с Меллафом, но не объясняет, почему ты отправился в Монреаль.
– Мне не очень-то хочется об этом говорить.
– По-моему, мне-то ты обязан объяснить. Я не полез бы на эту гору, если бы ты сказал мне раньше.
– Нет! Ты бы меня пристрелил и получил свои деньги, – прохрипел Бен.
– Едва ли.
– Ты хочешь сказать, что смог бы отказаться от своего дома, картин и всего прочего?
Джонатан молчал.
– Ты не уверен, да, Джон?
– Не уверен.
– Одной честности здесь мало, Джон. Во всяком случае, я много раз пытался отговорить тебя идти на эту гору, чего бы это мне ни стоило. Умирать я не хотел, но я и не хотел, чтобы ты умер из-за меня на этой горе.
Джонатан не собирался давать разговору уйти в сторону.
– Скажи мне, как ты попал в Монреаль?
Бен хрипло и тяжко вздохнул.
– Да наделал я глупостей, старик. Глупостей, которых опытный профессионал, вроде тебя, не сделал бы. Я подписал кое-какие контракты... в общем, в таком роде. Потом моя... – Он плотно прикрыл глаза и прижал к глазницам большой и указательный палец. – Потом моя дочь пристрастилась к наркотикам и... Меллаф о ней позаботился. Он ее устроил в одно заведение, где ее вылечили... После этого я был в его власти. И я задолжал ему...
Джонатан нахмурился.
– Твоя дочь, Бен?
В глазах Бена появился холодок.
– Да. Не все-то вы знаете, доктор. Джордж Хотфорт – моя доченька.
Джонатан вспомнил, как спал с ней и как потом бил ее. Он опустил глаза и увидел ненадкушенное яблоко. Он начал медленно обтирать его о простыню.
– Ты прав. Этого я не знал.
На этой теме Бен предпочел не останавливаться.
– Майлз все это время знал, конечно, что мы с тобой друзья. Он все прикидывал, как бы втравить меня в большую неприятность, чтобы он мог предложить меня в обмен на то, чтобы ты вычеркнул его из своего списка и дал ему, для разнообразия, вздохнуть спокойно.