Санклиты. Ловушка (для) демонов
Шрифт:
Но я любил это в ней, как и все остальное. Обожал, когда она была властной, порой жестокой, растворялся в ней, когда любимая, воистину смесь Ангела и дьяволицы, бушевала, словно океан в шторм. Саяна звала меня мазохистом, я улыбался в ответ, потому что любил боль, которую она причиняла. С другими мог быть каким угодно, но в ней растворялся полностью, становясь собой настоящим.
Мое исчадие рая!
Ее гибкая фигурка в черном обтягивающем костюме приковала мое внимание. Тоска захлестнула с головой. Несколько дней без нее, и я уже схожу с ума. Готов подхватить на руки и утащить
Гоняя средний курс, она почувствовала меня, как ни старался закрыться. Глянула, обожгла васильковыми глазищами, подошла, сухо осведомилась:
– Что тебе нужно, Драган?
– Хотел дождаться тебя, чтобы навестить детей, - ответил, жадно втягивая ее аромат.
Господь всемогущий, я хочу эту женщину так, что теряю рассудок!
Глава 10.1 Мое исчадие рая
– Адрес, полагаю, тебе известен, - пожала плечами. – Поезжай и навести. Заодно накорми ужином, они опять перешли на мое молоко, - поморщилась, поправляя костюм на груди – такой пышной, лакомой, что я жадно сглотнул, представив, как слизываю с соска каплю молока.
– Может, поедем вместе и обсудим то заседание, на которое Великий Хан повелел нам всем явиться?
– Там нечего обсуждать. Я не позволю Охотникам решать дела санклитов.
Как же меня это радует!
– Дело, конечно, ужасное, но если он думает вновь развязать свою любимую Священную войну, то, - она вздохнула, – без мата не скажешь, посему промолчу.
– Думает он о тебе, - уточнил я. – Сказал, что провел с тобой ночь.
– Даже так? Ладно, получит по морде при следующей встрече, - она скрипнула зубками.
– Можно мне присутствовать при этом событии?
– Драган, мы с тобой поговорим, когда будет готово Соглашение о разводе, - ударила в сердце, когда не был готов.
– Саяна… - отступил на шаг, задохнувшись.
– Поезжай к детям, - бросила и отошла, вернувшись к тренировке.
А я выругался, вспомнив, что хотел рассказать об инциденте с Аликой, пока не подсуетился Данила. Ведь он не упустит шанса подгадить мне. Особенно, после того, как получит от Саяны нагоняй за «я провел с ней ночь», вполне заслуженный. Получается, Драган настучал жене на Хана. Это было бы смешно, но когда так болит душа, смеяться не получается.
Ведь Саяна нужна мне. Нужна, как воздух. С первого мгновения, на скале, когда утонул в ее огромных глазищах, она разрушила все мои замки, в которые заковал себя. Одним взглядом, без труда. Просто вошла в мое сердце и душу, заняла их полностью, и все, я пропал.
В тот миг я нашел ту самую, ради которой появился на свет. Перед которой считаю за счастье стоять на коленях. Она подчинила меня себе, укротила хищника, уверенной рукой стерла судьбу, полную боли и смертей, и нарисовала иную, счастливую, наполненную любовью. Я три бесконечных унылых столетия просил ее у высших сил, глядя в звездное небо – мою спасительницу, мою любимую, мою Саяну!
Я остановил черный Бентли недалеко от лестницы, убегающей на холм. Весь
Своей бабушке она, конечно, этого говорить не стала, мудрая моя. Иначе Лизавета разобиделась бы в пух и прах за свое новое детище. Несмотря на возраст, глава Наблюдателей была деятельна настолько, что любой мог лишь позавидовать ее работоспособности.
И всегда требовала, чтобы ее ни в коем случае не называли прабабушкой наших малышей, это слово у нас было под строжайшим запретом. Лишь Саяну и Горане она прощала громкое «Прабабуля, приветос!» и спускала с рук все остальное. Правнуки-первенцы заменили ей и детей, и внуков, разом, завладев сердцем целиком и безоговорочно.
Я остановился у скамейки, глядя на залив. Яхты на его поверхности отсюда походили на присевших на воду чаек. Подмоченный ночным дождем день был хмур и сер, как и я сам, наверное.
С мраморного неба то и дело срывались порывы ветра, который расшвыривал мусор, яростно дергал деревья за ветки, и наверняка грохотал карнизами домиков внизу, безжалостно пробуждая тех, кто имел наглость безмятежно спать в теплой сухой постели в тот момент, когда помокший озябший день не имел возможности даже согреться скудным солнышком.
Это напомнило мне Данилу. Но о нем думать не хотелось. Я всматривался в дорогу, выглядывая белый Додж Демон Саяны. Целую неделю почти не видел ее, если не считать нечастых встреч в коридорах Школы и еще более редких моментов, когда мы пересекались в детской ее нового дома. Это извело меня вконец, и сегодня я собирался с ней об этом поговорить.
Опасность, которую любимая ощущала разлитой вокруг, как и я сам, хоть и не так остро, вынудила нас разыграть весь этот спектакль с мнимой ссорой после очень удачно подвернувшегося поцелуя с Зояром в кабинете. Полагаю, мы справились на отлично, убедив всех присутствующих в холле нашего дома, что Драганы разругались вдрызг.
Я реально психанул, когда увидел, как демон целует мою супругу. Там особо притворяться не пришлось. Но мне было крайне тяжело произнести те слова, которые дали Саяне возможность собрать вещи, забрать двойняшек и уйти из дома. Никогда не сказал бы любимой подобного в реальности, но она сама настаивала на такой формулировке, когда мы договаривались о «спектакле» накануне ночью.
Но Саяна, видимо, и не подозревала, что те фальшивые слова настолько сильно ударят по ней. Ее лицо буквально почернело после этого, перепугав меня так, будто я и самом деле бросил ту полную ярости фразу в глаза жене. А когда она начала собирать вещи…
Наша импровизация удалась – даже слишком уж правдоподобно получилось. Меня на самом деле затрясло в тот день. Готов был прекратить все в тот же миг, ведь сердце рвалось от настоящей, а отнюдь не постановочной боли. Но вспомнил о слове, которое дал супруге ночью – что все выдержу. Вот и терпел, скрипя зубами и сходя с ума вдалеке от нее.