Санкт-Петроград
Шрифт:
Максимилиан перестал улыбаться.
— Я в курсе. Насколько мне известно, поиски уже ведутся.
— Это так. Но мне... нам удалось выяснить кое-что весьма важное. Наследник фортучента может чувствовать Чашу.
— Правда? — искренне удивился Максимилиан. — Но я ведь ещё не проходил обряд...
— В том-то и дело. Для этого обряд не нужен. Связь между Чашей и наследником устанавливается в момент его рождения. В день Клятвы эта связь просто подтверждается официально, кроме того, обретает юридическое значение, — Тео перешёл на свистящий шепот. — Макс,
Максимилиан глубоко вздохнул. Рита видела, что наследник колеблется.
— Честно говоря, первый раз об этом слышу. С чего ты вообще взял, что такое возможно?
— Грифоны сказали.
— Ну, с грифонами не поспоришь, — наследник задумался. — Но "быть способным" и "уметь" — разные вещи.
Тео схватил его за плечи.
— Сосредоточься. Очисти разум. Можешь представить себе Чашу? Увидеть мысленно?
Максимилиан медленно кивнул.
— Так. Хорошо, — подбодрил его Тео. — Не теряй концентрацию. Полная Чаша может быть очень далеко, невероятно далеко, но расстояние не помеха. Нащупай ниточку, ведущую к цели. Представь, что катушка с ней у тебя в руках. Иди по этой нити.
Похоже, Максимилиан очень старался, даже взмок от напряжения.
— Вспомни, как мы играли в жмурки, — подсказал Тео. — Это почти то же самое.
Рита хотела заметить, что после таких обильных возлияний довольно сложно что-либо "представить и нащупать", но поймала взгляд Тео и предпочла не озвучивать свою мысль. В конце концов они взрослые люди, должны понимать, что серьёзные вещи требуют серьёзного подхода. К тому же, ей доподлинно неизвестно, как именно действует вино на резидентов инфрамира. У них тут всё не как у людей.
— Ничего не получается, — выдавил Максимилиан с видом великомученика со средневековой гравюры. — Либо Чаша очень далеко, либо связь не такая прочная, как ты думаешь.
— Макс, пожалуйста, сосредоточься, — продолжал увещевать его Тео. — Всё получится.
Максимилиан глубоко вздохнул и зажмурился. После нескольких минут напряженного молчания он открыл глаза и решительно заявил:
— Я ничего не вижу. Честно. Клубы дыма, расплывчатые силуэты — и больше ничего. Но я вот что подумал: если у меня есть связь с Чашей, то и у фортучента есть. Более того, его связь с Чашей наверняка куда прочнее моей. Может быть, обратиться к нему?
— И как ты себе это представляешь? — Тео хмыкнул. — "Ваша светлость, не будете ли вы так любезны поискать артефакт, который был вопиющим образом утрачен ввиду преступного умысла и бессовестной халатности ваших же подданных?" Абсурд. Ставлю червонец, что смельчаку, отважившемуся на подобную просьбу, будут приданы такой вектор и ускорение, что он долетит до другого берега Невы.
Максимилиан кисло улыбнулся.
— Да, мой отец и не на такое способен, особенно когда не в духе.
— К тому же, грифоны выразились определённо: они упоминали именно наследника фортучента, а не его самого.
Наследник угрюмо кивнул.
— Думаешь, я не хочу помочь? — в сердцах воскликнул он. — Я не понимаю, почему у меня ничего не выходит!
А вот Рита понимала. Точнее, подозревала. И в конце концов не выдержала.
— Возможно, потому,
— Ты мыслишь ограниченными категориями своего мира, — возразил Тео. — Вернее даже, шаблонами вашей фантастической литературы, — в это определение он вложил столько сарказма, что сразу становилось ясно: под "литературой" в данном случае он подразумевает третьесортное бульварное чтиво. — В реальности это не так работает. Полог, — Тео взмахнул рукой, — начисто отсекает не только звук, но и посторонние энергии. Отвлечь могут только твои собственные помыслы и чаяния, а не горгульи, играющие в штосс за соседним столиком.
Сам Максимилиан, впрочем, посчитал предложение Риты вполне дельным.
— А что, вообще-то это мысль, — он поправил перстень, перекрутившийся камнем вниз, и поднялся на ноги. — Давайте попробуем.
Тео тоже встал, пожав плечами.
— У меня не прибрано, — на всякий случай предупредил он. — И чай кончился.
— А я к тебе и не напрашиваюсь, — понимающе усмехнулся Максимилиан. — Если уж зашла речь о тихом местечке, я знаю другое место, гораздо более тихое.
Пешком идти не пришлось (хотя Рита, устав от сидения на одном месте, была не прочь немного размяться) — как только они перешагнули порог, выйдя за дверь, декорации начали меняться. Это было похоже на плавную смену кадров в фильме — классический приём монтажа, известный еще в эпоху немого кино.
— Ого, — Рита огляделась, но ничего даже отдалённо напоминающего узкий сонный переулок, где располагался кабак, не было и в помине. — Мы телепортировались?
— Прошли ментальной тропой, — поправил Тео.
Они стояли на каменистом пологом берегу, у самой кромки воды. Рита оглянулась. Берег плавно уходил вверх, обрастая сочной зеленью; чуть дальше виднелись невысокие кустики и какие-то руины, судя по всему, бывшие некогда крепостными стенами.
Понимание пришло далеко не сразу. Лишь когда в зелёной траве мелькнул шустрый силуэт существа размером с крупного кота. За кота она его поначалу и приняла — пока не разглядела длинные заячьи уши.
— Это... Заячий остров?
— Он самый, — бросил Тео, не оборачиваясь. — Место действительно тихое и укромное, укромнее не придумаешь.
— Но как же... — Рита непонимающе уставилась на руины. Она прекрасно помнила, что видела Петропавловскую крепость не далее как вчера, когда лодочник перевозил их на другой берег Невы. — Когда здесь успели всё разрушить?
— И ты ещё спрашиваешь? — наследник даже остановился, чтобы ответить. — Сколько у вас есть книг об альтернативной истории и параллельных реальностях? Сколько из них написано и даже опубликовано, сколько ещё пишется? И среди них полным-полно сюжетов, где судьба этих краёв, — он широко развёл руками, — складывается совершенно иначе. Каждый такой опус слегка меняет инфрамир, а скопище мыслей с единым вектором дает импульс к появлению нового уголка пространства со своим уникальным ландшафтом.