Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры
Шрифт:
– Я – пилот космического яйца, – сказал я, вспомнив, как взлетал и садился под Шарлево нытьё.
– Правда? – ахнула Яйцерина.
– Угу… Истинная. Просто так сложилось, что в данный момент у меня нет космического яйца. Поэтому я временно безработный, рассматриваю различные вакансии…
Яйцерина захихикала:
– Костя, ты такой смешной!
Это ты, дорогая, меня ещё пьяным не видела. О, сколько нам открытий чудных готовит этанола дух!
Тем временем мы, кажется, пришли. Яйцерина остановилась возле одного из спящих домов с сонными окнами и постучала в дверь. Без рук постучала. Просто вдруг раздался «тук-тук», а потом дверь открылась, и на крыльцо вышло яйцо.
– Смит Гладкое Яйцо будет недоволен, – буркнуло оно.
– Ну и что? – дёрнулась Яйцерина. – Я не принадлежу ему. Я – свободное яйцо, у меня есть яичность!
Яйцо сомневалось.
– Проблемы, командир? – слегка угрожающим тоном спросил я.
– Не вмешивайся, пожалуйста, Костя Старательное Яйцо, – тихо сказала Яйцерина.
Услышав имя, яйцо вздрогнуло и решилось.
– Следуйте за мной. – Яйцо скатилось с крыльца и, переваливаясь, покатилось к сараю. Мы с Яйцериной послушно шли следом.
Яйцо открыло двери сарая, вошло внутрь и впустило нас. Сарай изнутри был как сарай. Инструменты всякие на стенах. Вилы, там, грабли висят. Топор… Я уже не задавался вслух вопросами, ну его на фиг, мозги одни на всю жизнь.
– Посторонитесь, – буркнуло яйцо.
Мы посторонились влево. Яйцо подобрало с пола цепь и потащило к выходу. Я, раскрыв рот, следил за этим действом. Нет, руки из яйца не вылезли. Цепь, по сути, просто приподнялась и закрепилась где-то возле яйца. Нет, я, пожалуй, всё-таки задамся ещё вопросами. Погодя немного.
Цепь крепилась к крышке, закрывающей люк в полу. Яйцо стащило эту крышку. Из пола потёк слабый оранжевый свет и послышались звуки музыки.
– Они уже играют! – воскликнула Яйцерина.
– Только начали, – сказало яйцо. – Давайте быстро.
Яйцерина полетела по ступенькам вниз. Я сначала обернулся, и мне почудилось шевеление двух теней в темноте. Диана и Фиона туда за мной явно не пойдут… Ну ладно, пусть на улице поскучают.
Я пошёл за Яйцериной. Когда за спиной у меня с громким звуком захлопнулась крышка, стало немножечко не по себе. Деревянные ступеньки уводили глубоко под землю, воздух становился всё более спёртым, а музыка – всё более громкой. Я робко подумал, что яйца-то, небось, вообще не дышат. Ну, вернее, через поры в скорлупе, может, что-то и просачивается, но лёгких-то у них ведь нет. А что если я сдохну к чертям в этом погребе? То-то будет номер. Так и вижу некролог: «Задохнулся между яйцами на дискотеке…»
– Костя, скорее! – позвала снизу Яйцерина.
Я проскочил последние ступеньки и увидел, что у входа в собственно зал стоят два суровых сторожевых яйца.
– Вечеринка только для своих, – сказало одно при виде меня.
– Не вопрос, дружище, – кивнул я. – Меня зовут – Костя Старательное Яйцо.
Яйца переглянулись.
– Смиту Гладкое Яйцо это не понравится, – буркнуло то яйцо, что справа.
– Да ему, как я посмотрю, вообще ничего в этой жизни не нравится, – фыркнул я. – Может, проблемы нужно искать в своей яичности?
– Проходите, – сказало второе яйцо.
Я, приобняв парящую Яйцерину, вошёл внутрь.
Внутри было… Ну, уровнем повыше, чем обычный сельский клубешник. Полы и стены отделаны камнем, да неплохо так отделаны. Немного напомнило кабак из «От заката до рассвета», но я придушил ассоциацию. Яйца-вампиры – это уже было бы совсем за гранью.
Яиц было полно. Они радостно качались на полу под ритмичную гитарную музыку. Поскольку влюблённая Яйцерина летала, а я был как минимум на полметра выше самого высокого яйца в зале, мы легко могли разглядеть выступающую на сцене группу.
– Охрене-е-еть, – только и сказал я, увидев, как всё это происходит.
На сцене находилось пять яиц. У троих были гитары – они просто висели поперёк яиц и издавали звуки гитар. Четвёртый сидел за барабанной установкой. Барабанные палочки летали перед ним, усердно стуча. Пятый пел в микрофон:
В тот час, когда на небе
Яичница сгорит,
Нас тьма с тобой укроет,
Способствуя любви.
Я буду очень нежен
Ведь ты моё яйцо
Но ты мне не сказала,
Что… Что!!!!
Сальмонелла!
О-о-о-о….
Сальмонелла!
А-а-а-а…
Припев весь зал орал хором. Я тоже немного подпел, даже похлопал. Очень уж прочувствованно исполняли.
– Здорово, правда? – прокричала мне на ухо Яйцерина. – Они – первая из популярных рок-групп, которая взялась за такие остросоциальные темы, как заболевания, передающиеся половым яйцом!
– Круто! – крикнул я в ответ и показал большой палец. – А где тут бухают? Я не для себя, мне кошку покормить.
Яйцерина провела меня в угол, где обнаружилась барная стойка. Барное яйцо уставилось на меня вопросительно.
– Выпить бы, – попросил я.
Яйцо осуждающе покачалось и сказало:
– Смиту Гладкое Яйцо это не понравится.
– Главное, чтобы мне понравилось, – сказал я.
Передо мной очутилась стопочка не больше напёрстка.
– С вас десять микрояичек.
Я поднял пустую стопку, посмотрел на просвет. Грустно вздохнул, выпил ничего, поставил обратно. Да, Фионе тут ловить нечего, надо срочно менять мир…
– Костя, ты сразу всё выпил? – ужаснулась Яйцерина.
– Именно так поступает настоящий мужчина, – сказал я.
И вдруг заметил, что вокруг меня становится тихо.
Яйца как-то подозрительно на меня косились, даже группа, доиграв одну песню, не спешила начинать вторую. Яйцерина почувствовала себя неуютно.
– Знаю, ребята, – бодро воскликнул я, – Смиту Гладкое Яйцо это не понравится. Но почему вас так заботят его чувства? Неужели вы всю свою жизнь будете подлизываться к Смиту Гладкое Яйцо, отрицая собственную неповторимую яичность? Да тогда лучше уже присоединиться к яйцекратам и поклониться Королю Яйцо!