Сантьяго

Резник Майкл Даймонд

– Жаль. – Киборг помолчал. – Готов спорить, Бродяга об этом знал!

– Меня это не удивит.

– Куда летим?

– Никуда. Необычная эта планетка.

– Необычная?

– Я наткнулся на отца Уильямса.

– И что он тут делает?

– Говорит, что в отпуске.

– Любопытно. Может, так оно и есть.

– Все возможно, – согласился Каин. – Но почему здесь, почему сейчас?

– Что-то зачастили охотники за головами на эту маленькую аграрную планету, – заметил Шусслер.

– А еще я встретил девушку, которую зовут Лунная Дорожка.

– Имя мне незнакомо.

– Она всего лишь прислуга. Не очень красивая, не очень умная. Ей лет двадцать, не больше.

– Так чем же она привлекла твое внимание?

– О ней написал Черный Орфей.

– Орфей писал о тысячах людей.

– И четверо из них сошлись на забытой Богом планетке.

– Я как-то об этом не подумал. Очень интересное наблюдение.

– И я того же мнения.

– Очень интересное, – повторил киборг.

– Опять же, согласно Орфею, Лунная Дорожка побывала на сотне планет.

– Я сам побывал на трех сотнях. Что в этом особенного?

– Ничего. Это означает, что с десяти или одиннадцати лет она не проводит на одной планете больше месяца. А вот на Тихой гавани по какой-то причине живет два года. Что заставило ее отказаться от путешествий?

– Хороший вопрос, – согласился киборг. – А каков ответ?

– Ответа у меня еще нет… пока.

– Ты узнал о ней что-нибудь еще?

– Да, – кивнул Каин. – Она думает, что Сантьяго – герой.

– Почему?

– Еще не знаю. Но обязательно с этим разберусь. – Он задумался. – Ты можешь кое-что выяснить для меня?

– Что именно?

– Космопорта на этой планете нет, но есть какое-то учреждение, которое разрешило тебе посадку и выдало координаты точки приземления.

– Да, конечно.

– Свяжись с ними и попытайся узнать, давно ли здесь отец Уильям.

Нужную информацию Шусслер получил через тридцать секунд.

– На Тихой гавани он уже с месяц.

– А мне сказал, что неделю тому назад у него забарахлил двигатель. И Лунная Дорожка это подтвердила.

– Если хочешь, я могу перепроверить.

– В этом нет необходимости. – Каин уставился в стену, нахмурился. – Чего он тут ждет?

– Мы подбираемся все ближе, не так ли? – В голосе Шусслера появилась надежда.

– Это точно, – кивнул Каин.

Глава 20

Наш Чарли – малый не промах.

Даст маху раз, но не два.

Холодная кровь в его сердце,

А сердцу велит голова.

Конечно, все решило прозвище.

Если б не оно, Черный Орфей никогда не упомянул бы об Одноразовом Чарли в своей балладе. Не герой и не злодей, не шулер и не вор, не киборг и не знаменитый охотник за головами, не было в нем ничего исключительного. Перекати-поле, которое звали Чарлз Марлоу Фелчер, меняющий одну аграрную планету на другую. Работал мало, пил много.

Злобы в нем хватало, а вот мышц – нет, хотя помахать кулаками он и любил. О долгах предпочитал забывать, но об этом все знали, так что в кредит ему никто, особенно бармены, ничего не отпускал. На бедре он носил внушительных размеров сонар, но не отличался точностью стрельбы, а иной раз забывал и зарядить его.

Но прозвище у него было очень уж необычное, поэтому Орфей просто не мог не обратить на него внимания.

Никто, правда, не мог точно сказать, где, когда и почему он стал Одноразовым Чарли. Некоторые утверждали, что в юности он женился, а потом сбежал от жены в Пограничье и поклялся, что больше не будет жить с женщиной. Другие предлагали более сложный вариант, будто он отсидел срок за какой-то проступок и дал обет, что по разу совершит все преступления, числящиеся в уголовном кодексе, дабы полиция больше не смогла найти закономерностей в его поведении и выйти на его след. Третьи говорили, что он устраивает такие дебоши, что более просто не может вернутся на планету, где уже побывал. Некоторые злопыхатели, а их хватало, настаивали на четвертой версии: прозвище он получил от Плосконосой Сол, одной из самых известных проституток Тумиги, после того, как заплатил за весь уик-энд, но лишь раз сумел довести до конца то, за чем приходил.

Истоки прозвища особо Орфея не волновали, только ассоциации, которые оно вызывало. Но с Чарли он встретился в неудачный день. Тот крепко выпил и пребывал в воинственном настроении, отсюда, может, и не слишком лестное для него четверостишье.

Появилось оно в саге недавно, так что мало кто на Тихой гавани слышал его. Может, и к лучшему, потому что рано или поздно люди, которые знали это четверостишье и разные, связанные с ним истории, начинали задавать вопросы о Плосконосой Сол. А в итоге Одноразовый Чарли и его собеседник на следующее утро просыпались или в местной тюрьме, или в больнице.

На Тихую гавань Одноразовый Чарли прилетел в типичный для этой планеты день – теплый и солнечный – и следующие несколько часов искал работу на окрестных фермах. И все еще продолжал поиски, когда Каин, проснувшись, умывшись и побрившись, вновь появился в городе.

Городок этот, с аккуратными деревянными домиками, чем-то напоминал земные деревни. Возможно, большими окнами и огромными террасами. Каин подошел к одному, нисколько не удивился, обнаружив под пластиковой, под дерево, обшивкой слой высокопрочного титанового сплава. Имел домик и автономный источник энергии – ядерный реактор.

Миновав еще квартал, Каин увидел отца Уильяма, сидящего в огромном кресле-качалке на веранде маленького отеля.

– Доброе утро, Себастьян, – поздоровался проповедник. – Прекрасный день, не так ли?

Каин кивнул:

– Вы правы. Доброе утро, отец Уильям.

– Я думал, вы уже отправились в погоню за Сантьяго, – заметил проповедник.

– Куда спешить? – пожал плечами Каин. – Я подумал, а не отведать ли мне стряпни Лунной Дорожки. – Он помолчал. – Сантьяго не могут поймать тридцать с лишним лет. Так что пара дней погоды не сделают.

– Я слышал, что Ангел вот-вот доберется до него.

– Ходят такие разговоры.

– Вас это не тревожит?

– Во всяком случае, сна из-за этого я не потерял.

– Очень уж вы уверены в себе, Себастьян Каин. На вашем месте я бы улетел с Тихой гавани еще вчера вечером.

– Но вы не охотитесь за Сантьяго.

– Истину говоришь, – согласился отец Уильям. – Что ж, наслаждайтесь пребыванием на Тихой гавани. Может, пообедаете сегодня со мной?

– Возможно.

– Отчего такое безразличие?