Сантьяго

Резник Майкл Даймонд

– Что именно? – спросила Вера.

– Вы женщина смелая и решительная.

– Благодарю, – саркастично ответила она.

– Но при этом вы полностью лишены воображения, – продолжил Ангел. – Вы торопитесь, не думаете о последствиях. Я показал вам труп Саймона, потому что хотел, чтобы вы уяснили одну простую истину: вы общаетесь с людьми, для которых все это не захватывающее приключение, а серьезная работа.

– Я это уже знаю.

– Мне хотелось бы освежить ваши знания, прежде чем вы услышите то, что я хочу сейчас сказать.

– И что же вы хотите сказать?

– За

последние двадцать четыре часа мне пришлось убить двоих. Ни один из них не имел ко мне никакого отношения.

– Бейтс не имел отношения и ко мне, – вставила Вера. – Он разыскивал Тервиллигера.

– Который, в свою очередь, прилетел сюда, чтобы свидеться с вами. Вы доставили мне массу хлопот, из-за вас я потерял три дня.

– К чему вы клоните?

– До сих пор я в любой момент с удовольствием отпустил бы вас на все четыре стороны. Но теперь я считаю, что вы у меня в долгу. И вам придется расплачиваться, когда мы попадем на планету Сантьяго.

– Как?

– Я вам скажу, когда мы доберемся туда. Если же вы попытаетесь покинуть меня раньше или откажетесь повиноваться мне на планете Сантьяго, обещаю, что я возьму на себя поручение Дмитрия Сокола и убью вас сам.

Глядя в холодные, бесцветные глаза, Вера поняла, что говорит он чистую правду. И пришла в ужас, ибо такие, как Ангел, угроз на ветер не бросали.

Часть V

Книга Лунной Дорожки

Глава 19

Лунная Дорожка от Земли до неба

Истоптала тропки. В руку вместо хлеба

Положили камень, а глаза на звезды

Смотрят в ожиданье – может быть, не поздно?

Под пятнами жира и оборванной одеждой скрывалась миловидная девушка. Ее синие глаза многое повидали и пролили много слез, ее плечи не раз выдерживали тяжелую ношу, а изящные пальчики были бы мягкими и белоснежными, выбери она другую профессию.

Если при рождении ей и дали другое имя, не Лунную Дорожку, она его не помнила. Если она и могла назвать какую-то планету родной, название это не сохранилось в ее памяти.

К девятнадцати годам она уже четырежды встречалась с Черным Орфеем. Тот даже шутил, что на каждой новой планете он входит в бар с уверенностью, что там будет и Лунная Дорожка, моющая полы, посуду или обслуживающая посетителей. А звездным мигом ее короткой жизни стал вечер на Ворхите XIV, когда он пел свою балладу, дабы отвлечься от урагана, бушующего в хлорной атмосфере над куполом человеческой колонии, и посвятил ей одно четверостишье.

Она заинтересовала его, молоденькая девчушка, будущее которой, похоже, не сулило ей никаких отличий от прошлого. Откуда она пришла? На скольких мирах побывала? Что она ищет? К чему стремится? Или всю жизнь хочет прислуживать в барах? Она пыталась ему помочь, но действительно не знала, как ответить на все эти вопросы.

Последний раз он виделся с ней на Трефойле III. Она одна обслуживала двадцать пять столов и, естественно, не успевала выполнять все заказы. Когда хозяин таверны наорал

на нее, грозясь, что побьет, если она не прибавит оборотов, Черный Орфей поднялся из-за стола и заявил следующее: девушка не помнит, когда она родилась, а посему он, Черный Орфей, утверждает, что ей уже семнадцать лет и, следовательно, он имеет полное право пригласить ее на обед. Каковым правом он и желает незамедлительно воспользоваться. Посетителей мучила жажда, многие пребывали не в лучшем настроении, так что, скажи такое Себастьян Каин или Миротворец Макдугал, едва ли им позволили бы увести единственную официантку таверны. Но Черный Орфей имел такое право, поэтому никто не возмутился, когда они уходили.

Он ее накормил, купил новую одежду, даже предложил летать с ним, пока она не найдет постоянную работу на другой планете. Она же с обезоруживающей искренностью ответила, что не держит зла на хозяина таверны и работа полностью ее устраивает. Орфей догадался, что она боится привязаться к какой-либо планете до того, как найдет то, что ищет. При этом он понимал, что Лунная Дорожка еще и сама не знает, а что же ей нужно. Они проговорили далеко за полночь, и бард, которому так нравилось многообразие людей и планет, никак не мог взять в толк, откуда страсть к странствиям в этой молоденькой девушке, которой эти путешествия не приносят никакой радости.

Наконец, когда пришел час отлета, Орфей предложил ей четыреста кредиток, достаточных для того, чтобы отправиться на другую планету с другой таверной, но она отказалась, объяснив, что обычно ей нужен месяц или два, чтобы скопить денег на оплату проезда. Опять же, она будет чувствовать себя виноватой, беря деньги у человека, который и так сделал ей столько хорошего.

И Орфей отправился дальше, убежденный, что будет встречаться с ней минимум каждые пару лет. Но больше их пути не пересекались. Орфей продолжал кружить по Пограничью, одаривая бессмертием людей и события, а Лунная Дорожка наконец осела на Тихой гавани, где с ней и столкнулся Каин.

Он вошел в «Ячменное зерно», большую из двух местных таверн, вскоре после того, как Шусслер приземлился на Тихой гавани во второй половине дня. И не обнаружил в зале ни одного человека. Еще раз прочитал надпись на двери – «Мы никогда не закрываемся», пожал плечами и сел за столик.

– Подойду к вам через минуту. – Лунная Дорожка вышла из кухни с огромным кувшином пива, который и поставила на самый большой стол.

Улыбнулась Каину, исчезла, чтобы полминуты спустя вернуться со здоровенным бифштексом, который тут же занял место рядом с кувшином.

– Похоже на настоящее мясо, – заметил Каин.

– Так оно и есть, – гордо ответила девушка. – На Тихой гавани мы выращиваем своих бычков. – Она подошла к столику Каина. – Могу я вам чем-нибудь помочь, сэр?

– Возможно. Я ищу одного человека.

– Кого именно?

– Трехглазого Билли. Ты о нем слышала?

Она кивнула:

– Да, сэр.

– Ты, часом, не знаешь, где он?

– Он умер, сэр.

Каин нахмурился:

– Ты уверена?

Она вновь кивнула.

– Где и когда?