Сапфир. Сердце зверя
Шрифт:
Усевшись на землю и опираясь спиной в одно из деревьев, я ждал, когда девушка налетается, и ее глаза смогут сфокусироваться на мне, стараясь не думать о том, что она распласталась на моем теле, держась так крепко, как только могла.
– Мы приехали?
– шепнула она, испуганно приподнимая голову и глядя по сторонам, даже если очевидно вокруг нее в воображении был совсем не лес.
– Надеюсь, что да, - хмыкнул я, пытаясь усадить ее рядом, но безуспешно, потому что Мишка с облегченным долгим вздохом снова растянулась прямо на мне, прижавшись
Помолчав и словно прислушиваясь к стуку моего сердца, она вдруг тихо прошептала:
– А ты на самом деле чувствуешь все мои эмоции?
– Да.
Быстро сглотнув и отчего-то смутившись, ее шепот прозвучал еще тише:
– …и знаешь, как меня плющит от тебя?
– Знаю.
Я чувствовал не только всё, что происходило у нее внутри, но и тепло ее тела, тонкий аромат волос, и то, как пушистые ресницы порхали, задевая мою кожу, думая о том, что эта ночь станет единственной, где я смогу остаться навечно, возвращаясь в нее сотни и миллионы раз, когда мне придется вернуться в лабораторию к остальным подопытным зверолюдям.
И я возьму от нее сполна!
8 глава.
Сапфир.
Её эмоции ко мне не были простым желанием тела.
Это было что-то больше. Интимнее. Глубже.
Это озарялось светом ее души и теплом отважного сердца, что заставляло меня теряться и впадать в ступор.
– Так происходит со всеми, кто находится рядом с тобой или только со мной?..
В этот раз моя усмешка получилась кривой и даже слегка растерянной.
За почти сорок лет моей жизни не было, пожалуй, ни одной девушки или женщины, которая бы не обратила на меня внимания и не воспылала чувствами. Как правило, это были легкие, ни к чему не обязывающие интрижки на одну, или пару ночей. Хотя были и те, кто становились совершенно одержимыми в попытках удержать меня рядом с собой, тогда в ход шли истерики, рыдания, попытки самоубийства и ложь о предполагаемой беременности.
То, что чувствовала Мишка в отношении меня, не было похоже ни на кого.
- Только с тобой.
Девушка притихла, принявшись водить кончиками мягких шелковистых подушечек пальцев по моему прессу, в глубокой задумчивости и не решаясь продолжить разговор, потому что была не только смущена, но и явно пыталась понять суть своего странного влечения ко мне.
Интересно, что бы она сказала, если бы узнала, что и меня тянуло к ней так, как ни к кому ранее?..
И дело было не в воздержании и похоти.
Всё оказалось гораздо страшнее и неожиданнее.
Но размышлять об этом именно сейчас я не собирался, зная, что для душевных терзаний у меня будет более, чем достаточно времени в клетке.
– Почему тебя называют зверем? Из-за клыков?
Мне нельзя было раскрывать себя. Это было первым, чему научил меня отец в самом раннем детстве.
Кто узнал о моей сущности – должен был умереть в ту же секунду. «Но запомни, что смерть этих невинных всегда будет на твоей совести, сын!
Но ведь уже многие знали…
Вся лаборатория.
Все эти чертовы карлики в белых халатах, которые должны были уже давно умереть самой ужасной из всех возможных смертей!
– Из-за них тоже, - в конце концов медленно кивнул я, видя, как Мишка быстро подняла лицо, посмотрев на меня снизу вверх и прошептав:
— Это секрет, да? Не можешь говорить об этом?
– Не могу.
Девушка быстро закивала, опять ложась на мою грудь и больше не пытаясь ничего спрашивать о запретном, даже если я знал, насколько ей было интересно.
– Почему «Мишка»?
– протянул я, осмелев этой ночью настолько, что прикоснулся к ее ароматным блестящим волосам, лениво наматывая прядь вокруг своих пальцев, в желании узнать о ней столько, сколько она сможет рассказать.
– Даже не знаю, кто первым назвал меня именно так, - пожала плечами девушка, лениво, но теперь спокойно рассматривая лес, и не собираясь слезать с моего тела, даже если я касался ее смело и жадно.
– Сколько себя помню мы с братом были Мишка и Миха – Микаэла и Михаэль.
– У твоего отца странное и весьма искаженное понятие о юморе, - сухо отозвался я, подумав, что он отлавливал тех, кого называл «зверолюди» с сущностью медведей, при этом своим детям дав подобные медвежьи прозвища.
– …он в принципе довольно сложный и непредсказуемый человек, - уклончиво и грустно выдохнула Мишка, и ее боль прошлась дрожью и по моему телу. Слишком болезненной и открытой она была. Как содранная заживо кожа. Но лучше так, чем всю жизнь видеть принца на белом коне, не осознавая, что за этой маской скрывается истинное чудовище.
Мои мысли сами по себе вернулись в тот день, когда я лежал обездвиженный и беспомощный на операционном столе, слыша голоса тогда еще незнакомых людей и с ужасом понимая, что они собирались сделать с девчонкой.Я проговорил достаточно сдержанно, но в голосе все равно слышалось рычание, потому что я не смог сдержать своей ярости:
– Он. Твой отец. Не обижал тебя?..
Слыша тяжелые и опасные вибрации в моем голосе, девушка снова подняла голову, всматриваясь в мои глаза несколько секунд, словно пыталась понять сорвусь ли я сейчас или удержусь, быстро покачав головой:
– Нет! Конечно, нет! Просто… - она опустила пушистые ресницы, пожав плечами, и пытаясь сделать вид, что ей все равно, даже если это было совсем не так, и я остро чувствовал ее боль и усталость, когда девушка продолжила.
– …он никогда не верил в меня. Не так, как в брата. Считал, что мне достаточно рисовать и хорошо выглядеть. Знаешь, когда я получила первую медаль по ботанике еще в младших классах, то была гордой и счастливой, надеясь помогать папе по работе и спасать человеческие жизни от неизлечимых болезней, а он даже не обратил внимания. Я плакала в комнате, когда ко мне пришли Элерт и Грант с тортом…