Сапфировый туман
Шрифт:
Донна почти дошла до крепостной стены и застыла на видном месте. Странно, но ждала она терпеливо, превратившись в соляной столб. Это как она должна была быть предана или … Чуть не рассмеялась от собственных мыслей, но такое предположение тоже не безосновательно. Только влюблённая дуреха будет творить такие безрассудства. Не обо мне речь, в таком случае. И не в случае Аннабель.
Силуэт возник внезапно.
— Вы напугали меня, — томным голосом произнесла Донна.
Я с трудом сдержалась от смеха.
«Я больная.
— Тебя напугаешь. В такую ночь только смелая женщина придёт на свидание, — мужчина пустил в голос томные нотки.
«Господи, держите меня семеро. Я сейчас разражусь гомерическим хохотом. Что за комедия?»
— А у нас свидание? — с придыханием спросила Донна и метнулась к Мортимеру. Да-да. Тот самый рыцарь, похититель женских сердец, грёбаный Ланселот.
Он непроизвольно дёрнулся назад от такого рвения в свою сторону. Женщина застыла на секунду, но Мортимер справился. Он взял её за руки и поцеловал обе ладони поочередно. Донна разлилась в блаженной улыбке.
— Ты лучшее, что я встретил в моей жизни, моя девочка.
«Боже упаси! Хоть бы не стошнило. Какие мы женщины глупые. Что же ты надумал? И почему ты здесь, а не в Эдинбурге? И где Годвин?»
Мне реально стало плохо. Сердце подскочило до горла, больно сжав его удавкой. Надо выяснить, куда делся муж. И что с воинами. Не могли же они все исчезнуть бесследно?
— Ты же знаешь, что делать? — уточнил этот хорёк.
— Да. Завтра, охрана будет спать. И не только. Обещаю, — прижала к объёмной груди руки женщина. — Крепость будет ваша.
— Мне не нужна крепость. Мне нужна девчонка и то, что она у меня украла. А чтобы никто ничего не заметил и не поднял тревогу, всё нужно сделать тихо.
— Хорошо. Я прослежу за всем.
— Спасибо, дорогая! Как только я получу свою вещь, я добьюсь того, о чём мечтал всю жизнь, и ты займёшь своё законное место, которое заслужила.
Бедная дуреха не услышала угрозы в словах мужчины. Совсем спятила от радости.
«Сколько же охотников на мою бедную тушку?»
Глава 20. План
Вернулась домой без сил, под утро. Мне казалось, что я пробыла там часов шесть, не меньше, но первые петухи закукарекали только что. Я поздоровалась с охранником, что только что вылез из сторожки. Второй спал, закутавшись в плед.
— Не проспите нападение, — бросила я, проходя мимо. Услышала, как охранник тихо выругался и хмыкнула. Разве я не права? Знали бы они то, что знаю я.
Зашла со стороны чёрного хода на кухню. Видела издали, как оттуда вышла помощница Гвен и засеменила в маслобойню. Значит, Гвен занята сдобой. Я и не пыталась строить из себя невинную скромность или прикидываться дурочкой. Буду вести себя уверенно, чтобы не возникало вопросов.
— День ожидается тёплый.
— Пирожки с пылу с жару, с требухой. Но вы такое не любите. Булочки с ягодной начинкой и лепёшки с мёдом будут позже. Пришлите Силву, я приготовлю поднос, — ответили мне, не оборачиваясь.
— Нет, Гвен. Пирожки — самое то, что мне сейчас нужно. Надо ещё малыша кормить, — улыбаясь, ответила я, и присела за стол на широкую скамью.
— Ну как же? — удивлённо воскликнула женщина.
— Мои предпочтения с рождением сына поменялись. Ради детей матери могут сделать что угодно, — твёрдо сказала я. — Чем лучше запить?
— Свежий ягодный настой есть с мёдом, — ответила кухарка.
— Если можно, то горячий, продрогла. Свежий воздух — это хорошо, но не так рано, — улыбнулась я.
Через минуту уже уплетала изумительные пирожки и запивала вкусным напитком. Гвен разговорилась, отвечая на мои нехитрые вопросы. Мы немного поговорили о домашних делах, что шли мимо меня. Но я должна была быть в курсе, как хозяйка.
— Гвен, я тут видела Донну. Она разве не была отправлена лэрдом обратно в Инвернесс?
— Вот, с утра надо было напомнить об этой тупой паршивой овце? Прямо настроение испортилось, — возмутилась Гвен.
Она с шумом поставила противень с готовой выпечкой и заложила в духовку другой. Ловкость и быстрота, как эта женщина управлялась с такой тяжёлой кухонной утварью, вызывали восхищение.
— Прости? — испугалась я, что не то ляпнула. Но мне нужна была информация, а кладезь её находился на кухне.
— Что вам-то извиняться? Мы же не знали, что хозяин привезёт вас с младенцем. Он отправился в очередной поход. И приехали вы и эта паршивая овца. Тьфу! Никуда она не уехала, притворившись больной. Она поселилась у пришлых Маккензи. Вроде бы родственница их дальняя. Лаура говорит, что никакая она им не родственница, но отказать не смогли. Так в первый же день, бедную, до слёз довела. Волосы бы ей выдрала, твари! Ангус хороший человек. Он плотник, если вы не знаете. Прилежный и добросовестный. И Лаура порядочная женщина и детки их хорошие. А эта змея сидит у них на шее. И об отъезде ни слова, — возмущённо закончила Гвен свою тираду.
— А почему не сказать об этом лэрду? — спросила я. — Или его заместителю?
— Лэрду не до таких мелочей, а Кевин сам рылом в пух тыкается. Тоже тугодум и остолоп.
— Ты прелесть, Гвен. Но, знаешь, если эта, как ты говоришь, паршивая овца здесь осталась, то должна быть веская причина этому. Чем её могла привлечь жизнь в маленьком домике, в тесноте, с семьёй, что ей и не является родственной? Жила бы себе в Инвернессе. Я бы на твоём месте присмотрела бы за ней. Тем более, что лэрда дома нет. В такое неспокойное время это очень странное поведение, тебе не кажется?