Сапфировый туман
Шрифт:
— Отличный антураж. Подходящие персонажи вокруг. Закваска сценария лучше не придумаешь. Просто супер. Можно сразу снимать фильм. Господи, что же мне делать? Повторяй, глупая: всё, что ни делается, к лучшему.
Повторила. Несколько раз. Не помогло.
— Так. Остаётся только одно. Задавать много вопросов. Отвечать вопросом на вопрос. Слушать и смотреть. Подслушивать и подсматривать тоже не возбраняется. Надо для дела, хоть и противно. Успокойся, Маша. Всё путем. Раз сюда попала, значит, наверху знали, что делают. Так просто через время не путешествуют.
Замок
— Я принесла вам вещи, леди, — тихо сказала она, предварительно оглянувшись. — Жаль, что не получилось. Лорд прислал человека узнать, почему вы не появились на месте встречи.
— Кто же знал, что супруг явится за мной именно сегодня? — осторожно ответила я слабым голосом. Почувствовала себя сапёром на минном поле.
— Я тоже не знаю. Вроде он был в отъезде. В Абердин направился. Информатор не мог ошибиться. Что вы намерены делать дальше? — поинтересовалась она.
Мне её интерес совсем не понравился. С чего бы простая послушница интересуется моими планами? То, что она называла меня леди, говорило о том, что она из простых. Не одного мы ранга, хоть и узницы обе.
— Я обязана отчитываться? — надменно спросила я, дёрнув бровью.
— Нет, что вы? Простите меня, — повинилась она, но в голосе не было ни тени раскаяния.
«Темнишь ты что-то. Надо рвать отсюда когти. Такие помощники и соглядатаи мне не нужны. Ещё и левый лорд какой-то отыскался.
— Ничего, дорогая. Я просто устала и расстроена. Завтра утром меня забирают, ты же слышала? — печально произнесла я, щупая почву.
— Да. Лэрд Годвин попросил матушку подготовить вас на выезд с сыном к рассвету. Вы уверены, что ребёнок будет в безопасности?
— Почему ты спрашиваешь? — резко спросила я. — Он же его сын. Его кровь и плоть, — слишком эмоционально ответила я. И сразу же пожалела об этом. Не зная, к чему приведет разговор, надо было бы быть осторожней. Мысленно уже побилась головой о каменную подушку.
— Кому это знать, как ни мне? Будь он не его ребенком, вы бы не ушли из монастыря одна.
Я чуть облегчённо не выдохнула, обрадовавшись, что опять пронесло.
— Выпейте отвар и ложитесь. У вас только несколько часов для отдыха. Ехать далеко. В вашем состоянии очень опасно. Прощайте, леди.
— Прощай, сестра.
Имени я её не знала, так что подумала, что так назвать её правильнее.
Я думала, что не усну. Шорохи, стоны, надрывный кашель кого-то за стенкой, гулкие шаги, когда кто-то проходил. Стены хоть и каменные, звуки пропускали. Не вздохнёшь, чтобы не услышали.
Но стоило коснуться подушки, как я заснула мгновенно. Нырнула, как в омут, и вынырнула в ослепительно-белой палате. На потолке люминесцентные лампы, широкое чистое окно. Рядом с головой пикал аппарат искусственного дыхания. Во рту торчала трубка.
Потом вдруг до меня дошло, что я попала обратно в свой мир. Моё дыхание участилось, сердце забилось быстрее и рядом запиликал другой прибор, фиксирующий изменения гемодинамики.
«Как же хорошо. Это просто коматозное состояние. Надо же… А как всё выглядело реально»
Павел бросился ко мне. Увидев, что я открыла глаза, схватил за руку, то сжимал, то разжимал и что-то быстро говорил. Как сквозь толщу воды до меня доносились слова, которые я слышать не хотела. Он это понял по моим глазам.
— Ты только вернись ко мне. Дай мне шанс извиниться! Всё будет хорошо, обещаю тебе! Я всё равно тебя никуда не отпущу!
От отвращения и обиды я стала задыхаться. Только на секунду прикрыла глаза и тут же открыла, а надо мной нависла сестричка. Я снова в келье, а над головой, прямо под потолком, небольшой оконный проём с решеткой.
— Почему ты не выпила отвар? — дохнула она на меня несвежим дыханием. — Сколько от тебя проблем, ведьма! Ты никогда его не получишь! Ты не заслуживаешь его любви.
Я даже ответить или спросить, кого она имела в виду, не успела. Я ещё не отошла от разительной смены обстановки, как девушка решила действовать.
Лицо резко накрыли какой-то вонючей тряпкой. Я хотела вытащить руки, но девушка навалилась мне на грудь всем телом и зафиксировала одеяло. Я стала задыхаться. Никогда бы не подумала, что такая худышка может обладать такой тяжестью и силой.
Она попыталась обмотать тряпкой мою голову, но я прижалась затылком к каменной подушке (спасибо, что она не мягкая), и у неё ничего не получалось. Я хоть и слабела, но умудрялась вдыхать воздух через вонючую ткань. Ещё немного — и грудь разорвёт от боли. Нехватка кислорода вызвала приток крови и мне казалось, что лёгкие горят огнем. В голове шумело.
«Не дамся, дрянь! Я ещё не успела пожить. Хоть и в этом грёбаном жутком месте, но я хочу жить»
Ноги мне никто не держал. Освободив их от одеяла (благо, ночнушка была с широким подолом), я вскинула и обхватила коленями голову девицы, скрещивая голени перед её лицом.
Резкий рывок — и хрупкая тушка опрокинулась в бок и назад, с противным хрустом стукнувшись головой о каменный угол дверного проёма. Я присела в кровати, спустив ноги и пытаясь отдышаться. Девчонка не подавала признаков жизни. А рядом с ее головой росла темная лужица.
«Блин, меня же казнят за убийство в монастыре», — подумала я с ужасом, пытаясь сообразить, как мне выпутаться из этого происшествия. Я вылила на себя отвар (предположительно яд или убойная доза снотворного), разорвала рубашку, взлохматила ещё больше волосы и, схватившись за ворот, побежала к двери, а оттуда просто вывалилась в коридор и больше не вставала. Холод грязных каменных плит проник внутрь вплоть до сердца.